Шпеер

— Я много думал об этом, — спекшимися губами прошептал он. — И я рад помочь, хотя бы для того, чтобы по вине Риддла больше никто не пострадал. Но Северус... Пусть мы даже расстались, — он отвел взгляд, не желая выдать себя с концами, — мне не хочется причинять ему вред.

Дамблдор кивнул, будто бы соглашаясь.

— Прекрасно понимаю. Но о каком вреде речь? — мягко сказал он. — Фактически, вы выполняете его волю. А она совпадает с волей братства. Месть — грубое слово. Есть другое, и оно правильное: возмездие. Вы — наше оружие, Гарри. Символический лук, из которого вылетит стрела и уничтожит посеянное зло. Осознайте это. Кто, как не вы?..

В фургоне стало совсем тихо. Едва слышно попискивали маленькие зеленые лампочки на приборных панелях и быстро постукивали черные пальцы Шеклболта по пластику клавиатуры.

Гарри мысленно перекрестился. Слева направо, затем, для верности, — справа налево.

— Знаете, сэр, — начал он, глядя куда-то в пол, на резиновый автомобильный коврик. — Я готов на многое... Ради родителей, ради элементарной справедливости...

«Ради Северуса, — мелькнуло в его разгоряченной голове. — Ради Барбары и Джимми! Ради всех тех, кого презирают лишь за то, что в их жилах течет ИНАЯ кровь!»

Он покосился на чернокожего Шеклболта и покаянно вздохнул.

— Одним словом, я сделаю все, что вы посчитаете нужным, — Гарри вперил в Дамблдора немигающий взгляд. — Я готов во всем положиться на вас, сэр. И я верю в победу «Феникса», — твердо сказал он.

Румяное лицо Дамблдора осветилось удовольствием.

— Это хорошо. Это правильно, Гарри, — смягчившимся тоном сказал он. — Рад, что вы осознали: в ваших руках доброе будущее нашего общества. Я не Риддл, который ставит общественное благо выше личного, но не верю, что истинно нравственный человек может жить со спокойной совестью, когда вокруг творится беззаконие. Ваш отец это понимал, как никто другой. Кстати, не знаю ваших планов насчет Великой Ложи... — он немного помолчал, разглядывая Гарри прищуренными глазами. — Я призываю вас под крыло «Феникса», мой мальчик. Поверьте, я впервые предлагаю это кому-то лично и открыто.

Кандидат в славное братство ВЛА отер со лба нервную испарину.

— Спасибо, сэр, — пробормотал он. — Мне очень льстит ваше предложение, но... Я пока не достоин... Ни туда, ни сюда, — почти искренне сказал он. — Но что касается Риддла... Постараюсь сделать всё от меня зависящее.

— Альбус, — раздался голос чернокожего, звучный и густой, как тяжелая патока. — Позвольте мне. Молодой человек слабо понимает, что от него требуется.

Дамблдор перевел на телохранителя удручающе снисходительный взгляд.

— Понимаю твои чувства, Кингсли... Нет. Гарри Поттер — наша надежда. Не так ли, мой мальчик? — переспросил он. — У Кингсли тоже есть причины не любить мистера Риддла. Впрочем, у кого их нет? Но вы — ВЫ — избранный, — веско сказал он, сверля Гарри каким-то особенным взглядом. — Неужели Лили и Джеймс Поттеры погибли зря?

«Конечно, зря», — мелькнула у Г. Дж. сердитая мысль.

— Нет, сэр, — пробормотал он, ощущая, что разговор с Магистром медленно, но верно парализует его волю. — Я отвезу книгу. Жаль, не дочитал. Знаю, что Адама убили, но кто и как...

— Риддл в ответе за теракт одиннадцатого января 2002 года, — чеканя слова и не сводя взгляда с Гарри, сказал Дамблдор. — Взрыв в кампусе для иностранных студентов унес жизни более сотни человек. В смерти Адама виновны трое. Эван Розье, бывший глава оперативной группы «Национального Движения». Роберт Мальсибер, начальник подразделения, в миру — офицер полиции Скотланд Ярда. Питер Петтигрю, нынешний заместитель мэра по социальной политике, тогда — директор фонда «НД». Адам не погиб во время взрыва. Пришлось добивать вручную.

Гарри сидел ни жив ни мертв, тараща глаза на собеседника.

— Северус... убил этого Розье? — севшим голосом спросил он.

— Нет, — покачал головой Дамблдор. — Розье спас бронежилет. Шахор пошел другим путем — стравил Эвана с Аластором Муди и Питером Петтигрю, которые вздумали запустить руку в бюджет «НД». Муди и Петтигрю отделали Розье так, что тот отдал богу душу, не доехав до клиники. Шахор не преминул открыть Риддлу глаза на махинации с деньгами фонда. Ни Петтигрю, ни Муди по сей день не знают, кому на самом деле обязаны инвалидностью, — старик рассмеялся тихим сухим смешком.

— Но это еще не всё, — он вдруг посерьезнел. — Офицер полиции, погибший во время драки вашего крестного с Петтигрю — Роберт Мальсибер. Северус утверждает, что это не его рук дело. Но согласитесь, мой мальчик, странное совпадение... Боюсь, у Сириуса есть все основания не питать нежной любви к Шахору.

Г. Дж. молчал, потрясенный услышанным.

— И если вы полагаете, что Северус — интеллигентный добрячок, то глубоко заблуждаетесь, — со вздохом сказал Дамблдор. — Это человек, способный хладнокровно и цинично пойти по трупам тех, кого убрал чужими руками с расчетливостью математика. Северус не может не знать, что Риддл не оставит вас в покое после его исчезновения. Он бросил вас под колеса и скрылся. Посмотрите правде в глаза, мой мальчик.