Шпеер

Старик усмехнулся, разглядывая Гарри с отеческим сожалением.

— Как вы считаете, лучше пострадать одному человеку или сотням? Я в ответе за своих людей, члены «Феникса» — мои братья и сестры, у них тоже семьи, дети... Шахор, то есть Северус, предложил вызвать огонь на себя. Он единственный, у кого есть личный мотив уничтожить Риддла, единственный, кому нечего терять — семьи нет, близких нет. И если он хочет, чтобы мэр заплатил по счетам, почему я должен возражать? Не скрою, это в наших интересах, — спокойно сказал он, снисходительно улыбаясь.

«Близких нет? У него есть я!» — возмущенно пискнул внутренний голос Г. Дж.

— Где он сейчас? — Гарри попытался изобразить вежливое равнодушие. Вышло неубедительно.

Дамблдор удивленно вздернул седеющие брови.

— Вас это и вправду волнует, мой мальчик? Думаю, Шахор давно пересек границу, — он рассмеялся коротким отрывистым смешком.

Сердце Гарри больно сжала невидимая ледяная рука.

— Во всяком случае, рано утром Северус направлялся в Хитроу, — Дамблдор опять потер несуществующую бороду. — Кстати, он сообщил мне, что вы расстались, — он метнул на Гарри колкий взгляд.

Ногти Г. Дж. вонзились в кожаную обивку космического кресла.

— Похоже на то, — Гарри внимательно уставился себе под ноги.

Дамблдор вдруг придвинулся ближе и доверительно положил худую узловатую руку на колено Г. Дж.

— Гарри, — голосом доброго сказочника начал он. — Поверьте, я догадываюсь, что вы чувствуете. Я ведь тоже когда-то был молодым. И знаю, что это такое, когда кто-то наступает каблуком на твое сердце и идет себе дальше. Мне потребовалось много времени, чтобы пережить удар, — тихо сказал он. — Прекрасно понимаю, предательство близкого человека простить и забыть невероятно трудно.

Гарри нахмурился, пытаясь понять, к чему подобные откровения.

— Северус уехал, убив сразу двух зайцев, — продолжил Дамблдор. — Бросил гранату в гнездо Риддла и... — он сделал нехорошую паузу. — Заодно избавился от вас.

— Что-что? — пересохшими губами спросил Гарри.

— Избавился. От вас, мой милый, — повторил Дамблдор. — Поймите, мой мальчик, я знаю Северуса много лет. Он никогда не был любителем длительных отношений. Как многие из нас, — вокруг стариковских глаз собрались лучики улыбки.

«Из НАС?» — пронеслось в наполненной сумятицей голове Г. Дж.

Гарри покосился на пучеглазого Шеклболта. К его облегчению, тот сидел, заткнув уши наушниками, уставившись в мигающий лампочками кейс и быстро елозя проворными черными пальцами по клавиатуре.

— Северус сказал, что избавился от меня? — Гарри изобразил легкую презрительную улыбку. — Я сам ушел.

Рука Дамблдора по-отечески сжала его колено.

— Позвольте вам не поверить, мой мальчик, — мягко сказал он. — Вы молоды, импульсивны... Я вас прекрасно понимаю, первый опыт, первые серьезные чувства... К сожалению, Северус не тот человек, с которым можно жить, как у Христа за пазухой. Не прошло бы и года, как он потерял бы к вам интерес. Он любит молодых и зеленых юношей. Адаму было двадцать, и то... — Дамблдор усмехнулся, — Северус не пропускал ни одной свежей задницы.

Щеки Г. Дж. вспыхнули, будто в лицо плеснули кипятка.

«Ложь! Я тебе не верю!»

— Северус любил Адама, — взволнованно прошептал он.

Дамблдор издал непонятный звук, напоминающий насмешливое мычанье.

— Конечно, любил, — он небрежно покрутил золотой перстень на мизинце. — В своем роде. Прожил с ним почти год. Для Шахора это рекорд.

Гарри закусил губу, чтобы не тряслась.

— И если б не любил, — продолжил старик, изучающе поглядывая на заалевшее лицо Г. Дж., — не стал бы ломать карьеры и судьбы тех, кто в ответе за смерть Адама. Тем паче не стал бы стрелять в начальника опергруппы «НД», — он дернул уголком тонкогубого рта. — Шахор достаточно мстителен, мой мальчик, поверьте. Понимаю, легко сказать, «выбросьте его из головы», но, по правде говоря, это лучший совет. Так что я всё же повторю, — его проницательные глаза вонзились в Гарри гипнотическими буравчиками: — Забудьте этого человека. Шахор опасен. И он вам не пара. Даже не в возрасте дело.

Гарри молчал, сцепив зубы.

— Северус — одинокий путник, — с легкой улыбкой сказал Дамблдор. — Ему не нужны поводыри, не нужны друзья. В нем тепла и любви, как в арктическом айсберге. В каком-то смысле он патологическая личность. Ужиться с ним может разве что крыса, — он негромко рассмеялся. — Но уж никак не человек.

«Врешь ты всё, гад халдейский!»

Не в силах терпеть, Гарри мысленно опустил гроб с ухмыляющимся стариком в разверстую могилу Хайгейтского кладбища. Райнер Шпеер, живой и невредимый, торжественно бросил на деревянную крышку горсть земли.

— Тем не менее, Гарри, не держите на него зла, — ласково продолжил Дамблдор. — Не будучи членом Ордена, Шахор сделал для Цеха больше, чем все наши братья вкупе с их щедрыми взносами, вместе взятые. Северус — тот редкий человек, который понимает, на что идет и во что играет. Разве вам лично не на руку эта партия, Гарри? Ваши родители сейчас смотрят на вас с небес. Остановите руку Зла. Неужели вы не хотите это сделать?

Гарри попытался выровнять дыхание.