Шпеер

Внезапно Гарри нахмурился и впился зубами в давно обгрызенный ноготь.

«Какого черта везти Риддлу книгу? Почему я?..»

Он вскочил и принялся расхаживать по кухне, натыкаясь на шкафчики и стулья и ничего не замечая. Мысли, вновь потерявшие ясность, походили на вопросы без ответов. Выбившись из сил, Гарри плюхнулся на стул и тяжело вздохнул.

«Зачем я сказал, что ухожу? — он принялся за новый ноготь. — Ведь он меня не выгонял!»

Усилием воли Г. Дж. придушил очередной порыв вернуться в девятую квартиру.

«Если Шатц работает на МИ-5, а МИ-5 фактически подчинена ОВЛА, то он не может идти против Риддла! Разве что... — Гарри вдруг сообразил, что даже не знает, какое место занимает Риддл в верхушке пирамиды. — Если ОНИ убирают неугодных, таких, как Дамблдор, почему не сделать того же с мэром? Кто он такой, этот Риддл, ни титула, ни фамилии приличной, ничего! Если ОНИ узнали, что он своими дурацкими мемуарами может дискредитировать братство, то какое еще кресло премьера? Пусть спасибо скажет, что жив еще!»

«Ты считаешь меня глупым щенком, Шатци-Шатц! — с обидой подумал Гарри. — Я тебе покажу щенка!»

Он вскочил было со стула, вознамерившись сей секунд высказать ибн Шахору всё, что думает, но воспоминание о равнодушном взгляде и холодном голосе вновь отрезвило его, вернув к реальности.

«А Дамблдору это зачем? — в смятении подумал он, вернувшись мыслями на ту же орбиту. — Ну да, старый враг. Если бы ОВЛА вздумала убрать Риддла руками Дамблдора, на кой черт тогда старика ликвидировать? Пусть бы сначала мавр сделал свое дело, а потом...»

Он вдруг ощутил смертельную усталость. Хотелось одного — обнять Большого Зверя, ни о чем не спрашивая, упасть с ним в постель и заснуть. Просто заснуть.

«Он не выгонял меня! — в который раз подумал Г. Дж. — Ну ладно, жуткий голос, сжатые губы, «вы», мистер Поттер, всё это мы уже проходили...»

Он прогнал воспоминание о том, что мучило его больше всего — ВЗГЛЯД. Так отвратительно-холодно Северус не смотрел на него НИКОГДА.

Гарри выпил для бодрости стакан водопроводной воды, невесть зачем умылся и, слегка испугавшись по пути своего отражения в битом зеркале, осторожно вышел в коридор.

«Поговорим по-мужски», — сурово решил он.

Чертово воображение тут же нарисовало собственное бесчувственное тело и Снейпа ибн Шахора, сдувающего губами дымок с дула Глока.

Дом спал, объятый тишиной. Гарри дошел на цыпочках до редакторской двери и застыл, пытаясь выровнять дыхание. Из логова Зверя не доносилось ни звука. Г. Дж. повернул ручку.

Дверь не поддалась.

Гарри негромко постучал.

Всё было тихо.

Он постучал громче, приложив ухо к двери.

Кроме тиканья собственного сердца, Г. Дж. не услышал ничего.

«Обиделся? Напился и спит? Или...»

Не додумав версии, Г. Дж. ринулся в свою квартиру и через минуту вернулся со связкой ключей в трясущихся пальцах.

Открыв дверь, он застыл на пороге прихожей, чутко прислушиваясь. Тишина казалось зловещей.

Гарри робко включил свет и медленно двинулся в глубину квартиры.

Гостиная была пуста.

Г. Дж. тихо прошел в спальню, щелкнул выключателем и с минуту стоял, как парализованный, глядя на смятую постель.

Очнувшись от ступора, он бросился в кухню.

Пусто.

На негнущихся ногах Гарри дошел до ванной.

Никого.

— Шатц, — жалобно позвал он в пустоту.

Сердце упало.

Он вновь двинулся по квартире, смутно надеясь на чудо. Сейчас он обернется, и Северус...

В гостиной он внезапно остановился, в ужасе глядя на бюро.

Клетки с Добби не было. На месте крысиного жилища лежала какая-то бумага. Как вихрь, Гарри ринулся к бюро и схватил листок.

«Дорогой Гарри. От души благодарю за приятно проведенное время. Это было забавно. Не помню, когда так развлекался. Спасибо, буду вспоминать тебя с улыбкой. С. С.»

Стены комнаты вздрогнули и куда-то поплыли.

Гарри судорожно вдохнул.

Воздух застрял в трахее.

Цепляясь за мебель, Г. Дж. добрался до кресла и скорчился в нем, открывая рот, как выброшенная прибоем рыба. Грудь прошила острая боль, сердце заколотилось, отчаянно желая поймать отпущенные наперед удары.

К горлу подкатил знакомый липкий страх.

«Мне только двадцать пять, — мелькнуло в помутившемся сознании. — И это всё?..»

«Всё».

Комнату заволокло дрожащей дымкой. Мир отдалялся. Цепенея от ужаса, Гарри ощутил, что падает за туманную завесу, откуда нет возврата.

«Шатц! — отчаянно крикнул он, но из сдавленного спазмом горла не вылетело ни звука. — Северус!»

«Хорошо, — внезапно прозвучал тихий голос в голове. — Так лучше. Умереть — это ведь хорошо».

«Да», — покорно согласился Гарри.

Его вдруг охватил покой. Какой он глупый. Умереть, уснуть, не думать больше ни о чем. Не страдать.

Смерть — это свобода.

В ту же секунду в легкие обреченного умереть ударной волной хлынул воздух — будто невидимая рука открыла вентиль. Словно пробывший без кислорода ныряльщик, Гарри вырвался из мутных глубин, жадно хватая ртом благословенную жизнь.