Шпеер

При виде Гарри радостная улыбка дяди трансформировалась в оскал разъяренного лесного кабана.

— Что ты здесь делаешь?! — прорычал он, заметил удивленное лицо обернувшейся гостьи и быстро справился с собой. — Вытри пыль, — буркнул он, ткнув племяннику бутылку. — Аккуратно, не взбалтывай!

Растеряв всё наработанное за годы бездурслевой жизни хладнокровие, вновь чувствуя себя ничтожеством, Гарри удалился в кухню, осторожно очистил от пыли алкогольное сокровище и направился назад в гостиную. Заглянув по пути в келью юности своей, он обнаружил, что каморка пуста, и единственным ее обитателем является старый велосипед Дадли.

Заполучив чистую бутылку, дядя ввинтил в пробку штопор (на сей раз с видом довольного кабана, подрывающего клыком корень дуба). Гарри мялся у камина, выжидая случая перебить светскую беседу вопросом о судьбе своих вещей.

— Мадемуазель Лестрейндж, — Петунья молитвенно сложила руки, подобострастно заглядывая гостье в глаза. — Вы ведь поставите свой автограф?.. Здесь и здесь, и, если можно, здесь, — она суетливо разложила на диване несколько книг в аляповатых обложках.

«Не знал, что тетя такое дерьмо читает», — потрясенно думал Гарри. Хотя от теткиных интересов он был далек, как планета Меркурий от Прозерпины, мысль о том, как рассказы о прыгающих сосках и могучих членах сочетаются со скромной набожностью истой католички, попросту не укладывалась в его голову.

Беллатриса милостиво кивнула и уже вознамерилась было осчастливить Дурслей автографом, как ее взгляд упал на портрет Мудрого Свинтуса Дадли.

— Какая замечательная картина, — губы ведьмы растянулись в светской улыбке. — Сходство просто поразительное!

— Да, Дадли здесь выглядит весьма достойно, — раскабанив наконец винную пробку, дядя Вернон обтер салфеткой горлышко бутылки и наполнил тонкостенные бокалы густой темной жидкостью.

— Погодите-погодите! — Белла вдруг вскочила, блестя глазами. — Это случайно не работа великого Пивза?

— Великого? — выщипанные брови тетки взлетели на лоб. — Да, это он рисовал. Мистер Пивз... эм-м... вы его знаете, мадемуазель Лестрейндж?

Ведьма возмущенно тряхнула волосами.

— Я? — переспросила она, ткнув пальцем в свою пышную грудь. (Дядя Вернон тут же бросил на бюст гостьи сальный взгляд). — Что там я! Все знают, это один из лучших портретистов Британии! Пивзу нет равных, поверьте! Вращайся вы в тех же кругах, что и мы, люди искусства, возможно, вы бы знали, как сейчас популярны работы кисти господина Пивза! Его ждет мировая слава, несомненно! Надеюсь, вы не намереваетесь этот портрет продать? Не вздумайте! Говорят, через несколько лет шедевры Пивза будут стоить целое состояние! Вы даже не представляете, как вам повезло, миссис Дурсль! Я вот жду не дождусь, когда великий мастер нарисует хотя бы небольшую мою миниатюру, к нему в очереди весь Лондон, да что там Лондон!..

Потрясенные тирадой гостьи, Дурсли ринулись к портрету, силясь разглядеть проблеск гениальности (а может, и будущего несметного состояния) в полотне знаменитого Пивза.

Перехватив недоуменный взгляд Гарри, Беллатриса Лестрейндж дерзко и насмешливо показала директору язык, на мгновение превратившись в привычную Беллу.

Что за безобразная комедия разыгрывается в гостиной Дурслей, Г. Дж. додумать не успел. Тетка отвернулась наконец от бесценного полотна и только сейчас заметила привалившегося к камину племянника.

— Ты еще здесь? — возмутилась она. — Насколько надо быть толстокожим, чтобы не понимать прозрачных намеков?

— Где мои книги? — сердито спросил Гарри. Дурсли безжалостно подрывали его и без того хрупкий авторитет в глазах мадемуазель Лестрейндж. — Вообще, где все вещи?

— На чердаке, — фыркнула тетка. — Будь добр, оставь нас, в конце концов! И ты, дорогой мой Помпончик, — сказала она оценивающему винный букет Вернону. — У нас женский разговор. Тем более, сейчас придет миссис Вайеринг, большая поклонница творчества нашей ОЧАРОВАТЕЛЬНОЙ мадемуазель Лестрейндж.

Глаза Беллы полыхнули злым огоньком, но, может, Гарри это просто померещилось, как и плотоядный взгляд маленьких свиных глазок, брошенный дядей на гостью.

Поспешно развеяв некстати выплывшую перед мысленным взором картинку — дядя Вернон с затычкой в заднице в виде конского хвоста, трясущий жирами под хлестким кнутом амазонки Беллы, Г. Дж. Поттер покинул жаждущих уединения дам.

* * *

Дадли Дурсль, краснолицый и хмурый, с видом истерзанного непосильным трудом мученика, расчищал большой пластиковой лопатой снег с садовой дорожки.

— Жми сильнее, — не удержался от злорадства Гарри, направляясь к машине. — Кто так чистит!

Дадли разогнул спину, оперся на черенок лопаты и послал кузена в дальнее эротическое плавание.

— Я сказал дяде, что ты куришь как сапожник, — зло блеснул зубами Гарри. Открыв багажник, он извлек из него большой подарочный пакет и сунул под мышку.

— Не ври! — фыркнул Дадли, достаточно хорошо знающий кузена Поттера. — И к кому это ты зачастил? — не удержался от любопытства он. — Что, в Лондоне своих сучек мало? Или там ты никому не нужен?