Шоу

– Ну, прости меня, – сказала я. – Давай спокойно поговорим…

Молчит. Игнорирует.

– Миша, – я не выдержала, отбросила одеяло в сторону.

Под одеялом лежала плюшевая белка.

Мобильник, лежавший на низеньком столике около кровати, зазвонил. В голове промелькнула мысль, что звонит Миша. Во всяком случае, я поймала себя на мысли о том, что мне бы этого хотелось.

Я схватила мобильник, боясь, что Белочкин сбросит звонок, глянула на дисплей: звонит Лёха Бурундучков…

Я нажала «отбой». Разговаривать ни с кем не хотелось. Но мобильник настырно трезвонил. Бурундучкову что, приспичило? Что ему от меня надо рано утром в субботу?

Когда звонок повторился в третий раз, я всё же решила ответить.

– Привет, Лёха, – нехотя сказала я.

– Привет, Насть, – отозвался Бурундучков.

– А Миши нет дома.

– Знаю, – вдруг ответил он.

Я обомлела.

– Он у меня всю ночь был, – пояснил Лёха.

– Да? – удивилась я. – А где он сейчас?

– Тоже у меня, – ответил Бурундучков.

– Тогда дай ему трубочку, пожалуйста.

– Не могу.

– Почему? – насторожилась я.

– Он спит. Он тут выпил немножко ночью и отрубился…

Ну да. Знаю я их мужскую дружбу. Даже если бы Белочкин спал сейчас рядом со мной, а я позвонила бы Лёхе и спросила бы: «Где Миша?», то он непременно ответил бы, что Миша у него в гостях и спит ещё…».

Я не собиралась выслушивать бесполезную болтовню Бурундучкова и просто нажала на клавишу «отбой».

Весь день я не могла ничем заниматься: всё думала о нас с Белочкиным. Вернее, «нас» не было, а были Миша Белочкин и я. Не вместе, по одному. Он и я.

Глава 6

Белочкин не пришёл домой и к вечеру.

Он не звонил. И я не звонила. Если честно, хотелось позвонить. Я несколько раз набирала номер Миши, но потом быстро сбрасывала звонок, боясь непонятно чего.

Да, я боялась. Боялась, что он не захочет со мной разговаривать, что он добавит мой номер в «чёрный список», что даже не станет читать мои СМС-ки, а, тем более, отвечать на них. Но больше всего я боялась, что мне ответит женский голос, который скажет, что Миша занят или отошёл куда-нибудь…

Каждый раз, когда звонил телефон, сердце замирало в ожидании. Когда в дверь позвонили, я бросилась в прихожую, открыла дверь. Пока я возилась с замком, моё воображение рисовало следующую картину: Белочкин, уставший и несчастный, стоит на пороге. И я видела, как он извиняется, как говорит, что любит только меня, а потом…

На пороге стояла соседка сверху. Она попросила двести рублей в долг.

– Держи, – я рассеянно протянула ей две купюры по сто рублей.

– Спасибо, Настя, – засияла соседка.

– Пожалуйста, – пожала плечами я.

– Ты меня так выручила! – не унималась она. – Я тебе обязательно до четверга отдам!

– Да брось, – ответила я. – Не последние…

Мне, наконец, удалось отделаться от соседки.

Я вернулась в комнату, легла на кровать. Вытащила из тумбочки большую шкатулку. Её Миша сам сделал и подарил мне на годовщину нашего знакомства.

Я убрала крышку, на её обратной стороне аккуратно выведены выжигателем два сердца и надпись «Для любимой».

Внутри лежит стопка фотографий: на нескольких мы с Мишей вместе, а на остальных – Белочкин. Я выложила фотографии перед собой в ряд. У меня есть пара очень старых, чёрно-белых фотографий, на них Миша совсем маленький (их дала мне его мама).

На дне шкатулки я нашла вырезанную из газеты статью рубрики «Беседа со звездой», проще говоря, полгода назад у Белочкина брали интервью и его опубликовали в газете.

И эту вырезку я бережно хранила, как какое-нибудь богатство. Хотя, в какой-то мере, это и есть богатство… для меня…

– Понимаешь, Лёха, какая фигня, – Белочкин налил водки в два стакана, один из них протянул Бурундучкову, а другой – поставил перед собой.

– Понимаю, – кивнул Лёха. – Давай.

Они чокнулись, выпили.

Миша поморщился.

– Она же сама себе всё придумала, а я ещё и виноват, – сказал он.

– Бывает, – согласился Бурундучков. – Просто они другие немного… Мелочи иногда кажутся им трагедией.

– Да ты прямо знаток женской психологии, – усмехнулся Михаил.

Лёха хмыкнул.

– Понимание приходит со временем, – голосом философа-мыслителя важно изрёк он.

Миша потянулся к пачке сигарет и зажигалке, лежащих в центре стола.

– Курить только на балконе! – заметил Бурундучков.

– Да не вопрос, – Белочкин икнул, вставая из-за стола.

– Я с тобой, – Лёха натянул на себя старенький клетчатый пиджачок, который уже давно стал ему коротким. – Пойдём… И всё-таки помирись с ней!

– Хочешь от меня избавиться побыстрее? – смеясь, поинтересовался Миша.

– Да живи у меня, сколько хочешь! – махнул рукой Бурундучков. – Мне не жалко. Всё равно Маринки пока в больнице лежит.

– А, кстати, что с ней? – Миша закурил, поднял голову, посмотрел на него.

– Она же это… в роддоме… – ответил Лёха.

Белочкин замолчал. Он смотрел на друга и думал: «Счастливый ты, Лёха!». Миша сунул руку в карман джинсов, нащупал там небольшую коробочку в форме розочки и вздохнул.

Глава 7

Я набрала номер Белочкина. Занято. И снова занято. Гудки, гудки…

«Абонент временно недоступен,» – и всё, тишина.