Шлюха

Ну, теперь-то он успокоился? Отнюдь. Точнее, наоборот. Случка в сарае принесла лишь временное облегчение, а так он, как говорится, аппетит только растравил. Какая-то противная неусидчивость, глубокая саднящая неудовлетворенность только возросли в нем после встречи с этой тетенькой. Расчесал комариный укус. И он уже чувствовал непреодолимое желание еще зайти в махон, такое же непреодолимое, как добавить, если выпил. Нужно прихватить еще денег, плевать он сейчас хотел на деньги. Это близко, но чтобы не скучать в дороге, он еще выпил пива и с собой прихватил. Возвратился в родные края еще пьянее. В махон он решил пока не ходить, а подкопить силы. Провести время, копя силы, он решил в забегаловке на пересечении той автобусной улицы и румынской. Сидел, пил медленно, надо было не наливаться, а то не будешь годен для дела. Негр, неспокойно сидевший рядом (он не сел рядом, а именно подсел, как сразу почувствовал Саша), наконец решил Саше открыться и попросил добавить шекель. Саша, с безумными деньгами в бездонных карманах шорт, решил расщедриться, погарунальрашидничать. Взял негру пива и себе еще — за компанию. Негр пылко благодарил. Поговорили. Негр оказался из Кении. Саша спросил, как там в Кении, оказалось, вовсе даже неплохо; негр как-то даже ревностно защищал Кению. Сам он прибыл в Израиль, чтобы перебраться в Европу, где он собирался учиться медицине. И семья у него здесь (жена, одна девочка и один мальчик). Саша с полным сочувствием слушал. Просто так спросил, сколько тот в Израиле. Оказалось, одиннадцать лет. Вот как? Ну что ж, медицина — дело крайне ответственное, серьезное, поспешность в выборе тут неуместна. Надо все как следует обдумать, взвесить, по крайней мере, еще столько же лет. А в Кении, наверно, не столь уж и здорово. Саше сразу стало как-то неинтересно с негром. Негр, отработав языком свое пиво, тоже поскучнел, еще немножко посидел для приличия и слинял.

Телевизор, установленный наверху, орал в никуда. Саша взглянул в него. Там несколько человек, зло оря, били кого-то, корчившегося на полу, смертным боем. Саша вгляделся и узнал в избиваемом Сталлоне. Потом, уронив голову, Саша долго смотрел на пол, усеянный мягкой ореховой шелухой. Потом еще с кем-то говорил, на этот раз с нашим, из Караганды. (Кстати, только в Израиле Саша понял, насколько огромной, гигантской страной был СССР.) Новый его собеседник малосодержательно рассказывал о былой жизни в Караганде. Саша, решивший, что сил в нем скопилось достаточно, вынужден был мягко его прервать и откланяться.