Шишов А.В. - Алексеев. Последний стратег (Белое движение) - 2004

«Моя дорогая.

Генерал Брусилов, получив мои инструкции, немедленно отдал приказ остановить наступление».

Приказ о прекращении наступления Юго-Западного фронта в 1916 году вызвал немало разнотолков. Особенно если учитывать, что русские войска уже прорвались в карпатские леса. Так, генерал Гурко, участвовавший в наступательных операциях, в своих послевоенных мемуарах замечал:

«Войска были измотаны, и это имело свои последст-яия... Но нет никакого сомнения в том, что остановка наступления была обусловлена приказами Ставки».

Здесь генерал не договаривает. Под приказами Ставки подразумевались, естественно, только приказы императора Николая II.

Брусилов в своих мемуарах тоже не мог «обойти» во многом спорный приказ Верховного.

«Внезапная необоснованная остановка наступления допустима только во время маневров. В настоящий момент мы не имеем права на необдуманные действия. Противник несет такие же потери, как и мы...

Но другого пути разбить и уничтожить врага не существует. Потери, а они могут быть значительными, при этом неизбежны».

Во всех этих «трениях» генерал Алексеев в силу занимаемой им должности становился волнорезом, о который в большинстве известных истории случаев разбивались «накаты» на Ставку волеизъявлений императрицы Александры Федоровны...

Письмо Николая II, в котором вскользь говорилось о том, что наступления под Ригой пока не ожидается и потому не надо беспокоиться, мало «вразумили» императрицу. В скором времени Александра Федоровна прибыла в Могилевскую Ставку.

Перед этим государь получил от супруги письмо, переполненное назидательными чувствами:

«Я абсолютно уверена в том, что для твоего царствования и для России наступают великие и прекрасные времена...»

«Мы должны оставить нашему сыну сильную страну. Ради него мы не имеем права быть слабыми, если не хотим, чтобы его царствование было бы еще более трудным, чтобы ему не пришлось исправлять наши ошибки и восполнять то, что ты можешь пропустить. Ты сам так страдал за ошибки твоих предшественников, и только Бог знает, как много мучений ты испытал.

Пусть правление Алексея не будет таким тяжелым. У него сильная воля и независимый склад ума. Не разрешай обстоятельствам выходить из-под твоего контроля. Постоянно держи все в своих руках... все должны чувство ватъ твою твердую руку. Многие годы люди повторяют мне одно и то же: «Русские любят кнут», — это их приро да. Чередование нежной любви и железной руки, направляющей и карающей...

Стань Петром Великим, Иваном Грозным, императором Павлом — подавляй их. И не смейся надо мной, противный...»

К письму была приложена коротенькая записка, заставившая Николая II поморщиться:

«Наш Друг беспокоится, не много ли прав получил в Ставке генерал Алексеев. А меня беспокоит то, что он почему-то не доверяет мне свои планы и часто отмалчивается на волнующие меня вопросы. Твоя Алике».

На «беспокойство нашего Друга» государь в ответном письме только заметил:

«Моя дорогая, тысячу нежных благодарностей за твой суровый выговор. Я читал это с улыбкой. Ты обращаешься со мной как с ребенком...

Твой «бедный слабовольный» ворчун Ники».

В Могилеве императрице были в неслужебной обстановке, за обеденным столом, представлены все должностные лица Ставки Верховного главнокомандующего. Первым, естественно, был представлен Алексеев, второе лицо в высшем командовании воюющей Русской армии. Во время по-фронтово-му скромного застолья Александра Федоровна нашла повод, чтобы переговорить с таким несимпатичным ей генералом:

— Михаил Васильевич, я еще не имела случая поздравить вас с назначением начальником штаба государя, моего супруга.

— Благодарю, ваше величество. Для меня это большая честь и еще большее доверие.

— Могу сказать, что все Романовы возлагают на вас большие надежды, поскольку вы стали ближайшим военным помощником императора.

— Я всегда был верен единожды данной присяге на службу Богу, царю и Отечеству.

- В этом мы не сомневаемся. Но вы, Михаил Василье-ІИ1Ч, как мне кажется, с большим недоверием относитесь к предсказаниям старца Григория. Не так ли?

- Этот старец является человеком сугубо гражданским. Он малосведущ в делах военных. Поэтому его советы вывивают сомнения не только у меня.

- Вы имеете в виду его сновидение о наступлении Русской армии под Ригой?

- Не только это.

- Но ведь в отношении Риги это была и моя августейшая просьба. А вы ее, Михаил Васильевич, почему-то проигнорировали. Получилось не совсем хорошо.

- Ваше величество. Когда провидение поставит вас во главе Русской армии, я буду готов иметь честь выполнить псе ваши повеления.

- А сейчас что вам мешает исполнять волю вашей государыни?

- Я, ваше величество, человек военный. Подчиняюсь только начальствующим лицам в погонах...

Тогда разговора у Александры Федоровны с генералом Алексеевым не получилось. К чести императрицы, она не стала плести против него интриги. Словно понимала, что доверия ее супруга к начальнику штаба Ставки ей не пересилить.