Шишов А.В. - Алексеев. Последний стратег (Белое движение) - 2004

- Почему порт-артурские стрелки сражаются, а мы только валенки протираем по китайским огородам...

Такие разговоры слышали и штабисты Каульбарса, и он сам. Старших начальников откровенно тревожило то, что подобные «упаднические» разговоры велись открыто. Если полковые и батальонные командиры в силу своего служебного положения еще «отмалчивались», то младшие офицеры, особенно те, кто прибыл в Маньчжурию добровольцами, не сдерживались.

Алексеев имел разговор с одним из таких «охотников». Поручика Евгения Ковалевского он знал по инспекции лейб-гвардии Финляндского полка. Тогда командир сумел представить инспектирующим генштабистам свою пехотную роту «сколоченным» боевым коллективом. Финляндцы радовали глаз выправкой, подтянутостью, знанием ружейных приемов и «примерной» стрельбой по мишеням на полковом стрельбище.

Ковалевский прибыл на войну после ряда рапортов на имя командующего Гвардией. В конце концов настойчивого ротного отпустили, и он стал командиром стрелковой роты сибиряков-второочередников из Енисейского края. О том, как воевал лейб-гвардеец, говорил орден Святой Анны с мечами.

- За что орден с мечами?

- За разведку боем у деревни Ляомынь у реки Ялу. Полк состоял в Восточном о^гг,т?“'^т<¹ генерала Засулича на Тюренченском участке.

- Похвально. Начало войны иумге орденская награда. На роту сколько главнокомандующий дал Георгиев?

- Наградил щедро, грех жаловаться. Четыре креста на роту пожаловал.

- А ротным офицерам?

- Золотое оружие «За храбрость» получил прапорщик Павел Дмитриев. Родом из томских староверов. Храбрец выше всяких похвал.

- Продвижение по службе Дмитриеву дано было?

- Нет. Саблей с Георгиевским темляком его наградили за доблесть и за тяжелое ранение. Когда брали японские окопы, первым ворвался. А в рукопашной попал под взрыв гранаты.

- И где он сейчас?

- Врачи-хирурги из полевого госпиталя вторую ногу ему спасли. Из армии отчислен по чистой инвалидности. Представление на чин подпоручика главнокомандующий подписал ему в день получения. Все дано по справедливости.

- При Сандепу где ваша рота находилась?

- В первой атакующей линии полка. Мои сибирские стрелки целый день промаялись, а в атаку так и не сходили. Хотя потери понесли.

- Это когда японские батареи обстреляли на передовой наши окопы?

- Точно так. Четверых осколками легко задело. Они и роту не оставляли для перевязки. Одного наповал, полковой батюшка уже под ночь отпел. Хороший боец был, взводный унтер-офицер. Георгия четвертой степени имел за Китайский поход.

- Настроение как у ваших солдат после отхода от Сандепу? Ропщут, как в других полках?

- Ропщут, но не столь слышно. Сибиряки — народ сдержанный от природы. Только приговаривают.

- Что приговаривают?

- Мол, на наш век в Маньчжурии боев хватит. Если не вчера, так завтра с японцами повоюем на штыках.

- А ты, поручик, что на сей счет думаешь? Если, разумеется, это не секрет.

- Секрета нет. Я из лейб-гвардии Финляндского полка перевелся в Сибирский стрелковый, чтобы повоевать за Отечество, а не в маневры играть с ретирадой каждый раз только назад.

зз

2 Шишов А. В.

— Ничего, не отчаивайся. Война только зачинается. Будут у нас, поручик, еще победные дела.

- Дай Бог, чтобы они случились уже завтра...

В 1914 году, в самом начале Первой мировой войны Алексееву, генерал-лейтенанту и начальнику штаба ЮгоЗападного фронта, довелось еще раз услышать имя Павла Дмитриева, ротного командира лейб-гвардии Финляндского полка. Его пехотинцы штурмовали «пулеметную горку» германцев. Высоту взяли яростным приступом, но от роты осталось только две трети. Среди погибших оказался и Дмитриев.

Сведения о потерях финляндцев в тех атаках в штаб 1-й Гвардейской пехотной дивизии почему-то поступили с большим опозданием. Но донесение о взятии «пулеметной горки» пришло без промедления. Капитана Дмитриева представили к награждению орденом Святого Георгия 4-й степени и внесли в списки на замещение освободившихся после первых боев должностей батальонных командиров.

Георгиевская дума Гвардейского корпуса, не откладывая дел на завтра, утвердила наградное представление. Оно было отправлено с фельдъегерем на высочайшее рассмотрение в Санкт-Петербург. Через день туда же поступили списки погибших в полках Гвардии в последних боях. В них значился и капитан Дмитриев. Поскольку в старой России тогда героев посмертно не награждали, то начальник императорской канцелярии собственноручно написал на представлении к ордену следующее:

«Представлено ошибочно по причине гибели отличившегося в боях капитана лейб-гвардии Финляндского полка Дмитриева. Сдать в архив».

Вспоминал офицера-финляндца Михаил Васильевич и тогда, когда ему пришлось, как начальнику штаба Киевского военного округа, знакомиться с материалами по истории Русско-японской войны 1904-1905 годов. Созданная при Генеральном штабе военно-историческая комиссия собрала обширнейшие материалы.