Широкое течение

женщин занимать есть кому... А утро — как по заказу!..

В такое утро искупаться — одно удовольствие. Пруд хоть

и неглубокий, но вода, товарищи, — чистый хрусталь и

холодом обжигает — родники со дна бьют. Днем воды

такой не сыщешь — ребятишек набивается столько, что

пруд выходит из берегов... Давайте-ка поплаваем... По¬

меряемся силой, посмотрим, на что вы. молодые, годи¬

тесь. Поплывем на ту сторону, я вас обставлю!..

Антон снисходительно улыбнулся:

— Я ведь на Волге вырос...

— Это не имеет значения, — сказал Алексей Кузьмич

задорно.-—География тут не играет роли. Сынок, посиди

здесь, никуда не отходи...

Пруд зеркально блестел, птичьи песни подчеркивали

безмолвие леса. Лишь в отдалении, на плотине, монотон¬

но шумели падающие струи. Антон, Володя и Алексей

Кузьмич, раздевшись, выстроились на обрывчике. Фирсо-

нов скомандовал: «Раз, два, три!», и раскололась гладь,

вспыхнули взметнувшиеся брызги, — поплыли! Антон

сразу опередил всех. Плыл он на боку, равномерными и

сильными рывками посылал вперед тело, потерявшее ве¬

сомость, — вода была действительно студеной и приятно

холодила кожу. Достиг он берега первым, вылез и лег

на траву. За ним — Володя, потом уж Алексей Кузьмич,

смеющийся, запыхавшийся.

•— Ваша взяла, ребята, — сказал он, ложась рядом.—

Проворны, ничего не скажешь, но недогадливы: нет того,

чтобы дать возможность человеку преклонного возраста

завоевать первенство, пусть бы он порисовался перед до¬

машними. А они только о себе заботятся...

— Такого уговора не было! — протестующе восклик¬

нул Володя.

— Закон соревнования — кто кого, — подтвердил Ан¬

тон, подставляя спину лучам.

Алексей Кузьмич мягко поправил его:

— Кто кого — это, дружок, конкуренция. Закон со¬

ревнования другой: один за всех и все за одного. Но все

равно, я вижу, ты всеми силами вцепился в этот закон.

Не забывай, что и Дарьин крепко за него держится.

Антон не мог слышать спокойно этого имени. Дарьин

сейчас же вставал перед ним, резкий, нервный, будто

всегда взнузданный конь, и вызывал в нем возмущение.

— Пусть его держится, — пробормотал он; говорить о

Дарьине не хотелось.

На том берегу пруда Игорек махал руками и что-то

кричал, •— очевидно, звал их вернуться обратно. Солнце

припекало сильнее, среди сосен стали появляться дачники

в полосатых пижамах и цветных халатах, тревожили ти¬

шину. Алексей Кузьмич мельком взглянул на Антона --

тот сидел, обхватив колени и сосредоточенно смотрел на

ослепительную гладь воды, где отражались сосны, — и

сказал как бы вскользь:

— Ты не считаешь, Антон, что учеба твоя подходит

к концу? Не пора ли самому учить?

— Как? — словно очнувшись, с недоумением спросил

тот.

— Ты теперь крепко встал на ноги, у тебя есть опыт,

небольшой, но свой, можно сказать, выстраданный. Пере¬

давай его... И потом: пора включаться в общественную

жизнь цеха, завода. Надо выступать на собраниях, на

совещаниях, к твоему голосу будут прислушиваться.

Антон вдруг рассмеялся:

— Плохой из меня оратор: двух слов связать не умею.

— Нашлись бы слова, а связать их — много разных

способов, — смеясь, ответил Володя Безводов, вставая,

п крикнул Игорьку: — Плывем, встречай! — и первым

бросился в воду.

Весь обратный путь к даче Антон молчал и думал о

только что сказанных словах Алексея Кузьмича. Они

чем-то неосознанно беспокоили его; из головы не выходи¬

ла Таня: как вести себя с ней? Сердиться на нее — глу¬

по, не смотреть — невозможно, а взглянешь — все про¬

читает в глазах, даже больше того, что ей нужно знать...

Открывая калитку, Алексей Кузьмич облегченно

вздохнул, оглядывая сад:

— Хорошо-то как у нас тут! Дачка, правда, старая,

маленькая, зато зелень, глядите — роскошество! Вот

что может сделать человек, если он захочет, если он по-

настоящему полюбит землю, природу...

— А вы повинны в этом роскошестве, Алексей Кузь¬

мич? — поинтересовался Володя.

— Главный садовник у нас Дмитрий Степанович, а я

только рабочая сила: навоз поднести, чернозем загото¬

вить, яму вырыть. Это все весной или осенью. А сейчас

вот попаду сюда и чувствую — десять лет с плеч долой!

Еще издали увидев в беседке под навесом молодых

лип богато и торжественно накрытый стол с огромным

букетом цветов посредине, приостановился на дорожке,

изумленный.

— Это уже не просто воскресенье, а какой-то не¬

жданный праздник!.. — Снял с шеи полотенце, повесил его

на сучок.

Таня стояла поодаль от стола, под липой, и, прижав

к груди котенка, щекой касалась его пушистой мордочки.

Из-за плеча Алексея Кузьмича Антон украдкой бросал на

нее взгляды, выражавшие немой неразрешимый вопрос;

он все еще не верил, что вот она, такая милая, простая,

ласковая и так необходимая ему, выходит замуж.

«Спрошу ее сегодня. Отведу в сторону и спрошу», —

твердо решил он и сразу как-то успокоился, даже пове¬

селел.

С террасы спустился Дмитрий Степанович, по-стари¬

ковски изящно одетый в белый полотняный костюм, по¬

свежевший, с пушистыми усами, провел ладонью по дым¬

чатому ежику волос и немного приподнято объявил,

широким жестом показывая на стол:

— Прошу занимать места!

Чинно, по-праздничному расселись по скамьям.

В это время по дорожке с заливистым, предостерега¬