Шесть зимних ночей

«Но не в этот раз!» – вдруг опомнилась Шишига, воскресив в памяти вчерашнее обещание Свята и окончательно сбросив остатки сна. Она заметалась, внезапно испугавшись: а вдруг уже ушли! Но с улицы донеслись голоса, и она с облегчением выдохнула. Умывшись и собрав волосы в две косы, девушка с трепетом сняла с вешалки платье. Она почувствовала, как ткань приятно холодит кожу, мягко струится по телу. Взглянув в зеркало, она залюбовалась – так хорошо сидел на ней подаренный наряд. Шишига улыбнулась своему отражению и, обувшись, выбежала на крыльцо.

Ей показалось, что она до сих пор спит. На улице стоял теплый летний вечер – оттаявшая деревянная горка возвышалась среди сочной травы, ветерок шевелил зеленеющие на опушке кусты и лохматые головки одуванчиков, в елках звонко щебетали птицы. Солнце клонилось к закату и расцвечивало поляну небрежными оранжевыми мазками.

– Тебе очень идет платье, – словно сквозь толстый слой ваты донесся до нее знакомый голос.

– Это все сон? – глухо произнесла Шишига, с трудом отрывая взгляд от пейзажа перед собой и натыкаясь на внимательные глаза Свята. – Это невозможно…

– Как видишь, возможно, – пожал плечами тот. – Ты не передумала?

– Нет! Конечно, нет, – всплеснула руками Шишига. – Просто все так странно! Вчера же была зима… Я не понимаю.

– Если о чем-то очень сильно мечтать, оно обязательно сбудется, – подмигнул Свят. – Покажешь мне свое поле?

Она вложила ладонь в его протянутую руку и, осторожно ступая по молодой траве, повела за дом – туда, где переливалось в вечерней росе желто-синее цветочное море. Над благоухающим простором разносился стрекот кузнечиков, гулко жужжали отяжелевшие сытые шмели, и сердце девушки заходилось в неистовом ликовании. Они брели по полю, стебли щекотали их ноги, а на волосах оседал горько-сладкий запах сурепки. Впереди показалась река, на берегу Шишига заметила зимних, и Свят остановился.

– Оно еще красивее, чем я представлял, и в носу действительно щиплет, – усмехнулся он. – Я рад, что прожил все это с тобой. Теперь ты готова?

Она кивнула, и они спустились к воде. Среди зарослей колючей осоки поблескивали витражные крылышки стрекоз. Нечисть столпилась у мостков и глядела на пару со спокойными улыбками.

– Вам пора, – промурлыкал Кит.

– Разве мы не пойдем все вместе через ваше дерево? – заволновалась Шишига.

– Нет, Аленка, не сегодня, – покачал головой Буран. – Ты должна уйти по-другому. Свят будет с тобой.

– А как же вы? – не унималась девушка, силясь сдержать закипающие на глазах слезы. – Мы что, больше не увидимся?

– Конечно, увидитесь, – заверил Свят, – мы встретимся, но в другом месте.

– Нужно отплывать, – поторопил Кит.

Зимние расступились, открывая вид на покачивающуюся у мостков лодку. Шишига подошла к ней и коснулась нагретого деревянного бока. Рядом выросла могучая фигура Бурана со знакомым мешком наперевес. Он развязал бечевку и, кряхтя, перевернул мешок – в лодку посыпались сотни сухих березовых листьев, они густо устилали дно наподобие пестрого покрывала.

– Так все мягче будет, – пояснил Буран, отступая назад.

Шишига всхлипнула и порывисто обняла друга, а следом – остальных зимних, сбивчиво обещая обязательно найти их как можно скорее. Чепуха так долго не отпускал ее, что старшим товарищам пришлось силой увести расстроенного малыша в сторону.

– Теперь я готова, – твердо произнесла девушка, игнорируя внезапно проснувшуюся жгучую боль в руках.

– Не совсем, – остановил ее Кит и протянул пару белых шелковых туфель без каблука. – Твоя обувь не слишком подходит к платью.

Она смущенно хихикнула, сбросила резиновые галоши и сунула ноги в мягкие туфельки.

– Вот теперь готова, – одобрительно мяукнул кот и подтолкнул ее к лодке. – В добрый путь, Алена.

Свят уже стоял на носу с веслом наперевес. Он протянул Шишиге ладонь, и она шагнула на ковер из листьев. Кивнув на прощанье товарищам, Свят оттолкнулся от мостков, и лодка тронулась с места, подхваченная течением. Девушка не отрываясь смотрела на уменьшающиеся силуэты у берега, пока они совсем не исчезли за поворотом. Река мерно раскачивала лодку, и Шишига с трудом держала равновесие.

– Ты ложись, – предложил Свят, – дорога у нас долгая, а в ногах правды нет.

Она немного поколебалась, но все же опустилась на колени, поворошила березовые листочки и улеглась поверх них, легко помещаясь во весь рост. Темнеющее над ними небо еще отливало закатной позолотой, но уже подернулось рваными лиловыми облаками, скрывавшими свет. Она видела, как зажглись первые звезды, слышала плеск весла и шорох камышей. И, окутанная ночным покоем, Шишига закрыла глаза.