Шеф сыскной полиции Санкт-Петербурга И.Д.Путилин. В 2-х тт. [Т. 2]

Сдав на руки полицейским чинам дворника и его жену, мы бросились на Конную площадь.

— Держите их крепко, братцы! — распорядился помощник Путилина.

— Будьте покойны, не выпустим! — лихо ответили те.

ИЗ РУК ПАЛАЧЕЙ

Несмотря на ранний утренний час, Конная площадь была заполнена народом.

Толпа, всегда жадная до «интересных зрелищ», поспешила сюда, на это печальное место публичных, позорных телесных наказаний в чаянии полюбоваться жестоким «учением». Она стояла густой, тесной толпой, весело хохоча, зубоскаля, пересмеиваясь.

— А ловко ему всыплют!

— Да, гляди-ка: ишь у палачей ручища какая! С одного разу шкуру со спины спустят!..

На помосте, доморощенном эшафоте, грозно и печально возвышался позорный столб.

Вдруг толпа заколыхалась, как море, потревоженное порывом шквала:

— Везут! Везут!

Все взоры, горевшие лихорадочным блеском животного любопытства, устремились туда, откуда везли осужденного к телесному наказанию преступника.

— Молодой какой еще…

— Да, молодой, да из ранних. Шутка сказать: старуху убил, да еще к тому же и поджег ее!

— Так ему проклятому и надо. А ежели бы да с его пожарища вся улица выгорела? Нет, братцы, таких молодчиков учить так и надо.

Шумит толпа, волнуется…

А на помост уже вводят преступника, убийцу Александровского.

Белее полотна он. Взор дико блуждает, губы что-то шепчут. Руки назад связаны: не вырвешься!

— Братцы! — вдруг закричал он громким, дико-испуганным голосом. — Вот, как пред Истинным, говорю вам: неповинен я в убийстве старухи-ростовщицы! Не я ее убил.

Донеслись эти слова до толпы из близстоявших.

— Ишь, задувает как ловко! Неповинен! А за что же тебя плетьми будут бить?

Началась позорная операция «совершения туалета» приговоренного. С него палач сдернул рубаху, обнажив голую спину, а другой палач привязывал его веревкой к столбу.

Началось чтение указа.

С содроганием прислушивались мы с помощником Путилина к роковым словам.

Но вот кончилось чтение.

В эту секунду послышался топот бешено мчавшихся лошадей.

— Он! Путилин! Смотрите! — крикнул я помощнику. В коляске стоял Путилин.

— Стойте!! Погодите!! — загремел его могучий голос.

Он держал высоко над головой бумагу, размахивая ею.

Толпа замерла.

Палачи остановились, в недоумении глядя на вбегающего на помост Путилина.

— Слава Богу, успел! — крикнул Путилин. — Вот приказ министра об освобождении Александровского. Отвяжите несчастного: он оказался невиновным, настоящий убийца арестован и в руках властей.

Это была потрясающая картина!

В толпе прокатился какой-то гул. Многие головы обнажились, руки стали творить крестное знамение.

Путилин подошел к Александровскому, которого поспешно отвязывали.

— Ну, поздравляю вас, голубчик: вы спасены, — с чувством произнес Путилин.

Миг — и отвязанный мнимопреступник с громким рыданием упал перед Путилиным на колени.

— Спаситель мой!

Через час мы, взволнованные, засыпали Путилина вопросами.

— Отчего ты, Иван Дмитриевич, так замешкался?

— Замешкался! Я и так насильно ворвался в спальню министра и чуть не за ноги стащил его с кровати.

— Каким образом, для чего ты очутился в горящем доме Охлопковой?

— Незная о перемене срока отсрочки, и, стало быть, располагая временем, я решил устроить эффектную сцену: нашу встречу с преступником-дворником в доме убитой, на самом месте преступления. Я был убежден, что он явится опять туда в поисках спрятанных старухой денег. Осмотр мебели показал мне, что он всюду ищет клад. Спрятав жену его и полицейского, я принялся ожидать. И, действительно, он явился, но с гигантской бутылью керосина. Очевидно, он учуял во мне врага при нашей первой встрече и решил, в случае последней неудачной попытки разыскать деньги, спалить дом, дабы сокрыть все следы, на которые, как он заметил, я напал. Тут я схватил его и между нами началась отчаянная борьба, во время которой он успел ногой разбить бутыль и бросить в керосин зажженный сернячок. Остальное вы видели.

— Но почему ты, Иван Дмитриевич, заподозрил дворника?

— Потому, что он слишком уж вовремя заметил и задержал Александровского. Очевидно, у него все уже было совершено и он ожидал первого посетителя к старухе ростовщице, чтобы на него свалить свое преступление. Допрос мой убедил меня в его виновности.

— А зачем ты отправился в Хрущево?

— Я сразу подумал, что награбленные вещи и деньги, боясь держать их здесь, он отправил в деревню. Жена его как раз выехала в деревню на второй день пожара.

Прежде чем приговор суда покарал настоящего убийцу, перст Божий поразил его: он удавился в камере заключения.

КОНТРАБАНДИСТЫ

ИНТЕРЕСНОЕ ДЕЛО

Как-то приехал я к моему знаменитому другу Ивану Дмитриевичу Путилину и застал его в отличнейшем настроении духа.

— Держу пари, Иван Дмитриевич, что-нибудь случилось необыкновенное! — воскликнул я шутливо.

— Почему ты думаешь?

— По твоему лицу.

— Браво, доктор, ты на этот раз угадал! Я не скажу, чтобы случилось что-либо необыкновенное, как ты изволил выразиться, но во всяком случае предстоит одно довольно интересное дело.

— Раз ты говоришь: «довольно интересное», — это значит, что дело в высокой степени примечательное.