Шеф-повар Александр Красовский 3

– Алекс, покажи Сверре свой бизнес план, он захотел его просмотреть.

Я нашел нужную папку среди множества бумаг, лежащих на столе и подал норвежцу.

Надо сказать, мой проект уже претерпел солидные изменения. Самое главное он был напечатан на машинке с качественным шрифтом, а не написан, как первый вариант от руки, и все расчеты были привязаны к конкретному заведению.

Магнус задумчиво курил сигару, пока новый муж его бывшей жены знакомился с документами. Я не курил, а, воспользовавшись моментом, листал очередной справочник.

Наконец, спустя сорок минут Янссон отложил бумаги в сторону и сказал:

– Магнус, я в бизнесе много лет, и мне не нужно много времени, чтобы отличить дельный проект от прожектерства. Кстати, твой зять меня изрядно смог удивить. Конечно, такой бизнес план может без особого труда создать любая фирма, специализирующаяся на этом поприще, но то, что его написал иностранец всего лишь неделю живущий в Швеции, это невероятно, но очень убедительно. Особенно, когда попробуешь приготовленную им еду.

В общем, я не против, дать ему требуемую ссуду. Остается только обговорить условия.

Видимо, Сверре Янссон редко говорил так много слов, потому что явно устал после сказанной речи.

– Тебя не волнует мой пока еще не вполне понятный статус в Швеции? – спросил я, глядя ему в глаза.

– Так у нас будет в поручителях твой тесть, насколько я знаю, он надежен, как скала, не правда ли Магнус? – ухмыльнувшись, ответил Янссон, пристально глядя на того.

– Согласен, – неожиданно заявил Эрикссон. – Уверен, что кафе Алекса пустовать не будет.

В общем, мы договорились, после того, как я получу разрешение на работу, сдам экзамен по знанию языка, мы вместе с Магнусом приезжаем в Стокгольм, туда приедет и Янсон, там мы и заверим нотариально получение ссуды от его фирмы.

Интермедия 13

Торвальд Нюстрём, сотрудник шведской контрразведки задумчиво разглядывал лежащий на столе акт языковой экспертизы Александра Красовского, претендующего на получение постоянного места жительства в Швеции.

Признаться, такого заключения от опытной комиссии экспертов, подписанной Юханом Нильссеном профессором языкознания Стокгольмского университета, он не ожидал.

А написано там было следующее:

«Прослушав присланную на экспертизу магнитофонную запись сдачи экзамена на знание шведского языка Красовским Александром 22 лет, прибывшим из Советского Союза 18 сентября сего года, проведенную в университете Умео 30 сентября 1973 года комиссия пришла к выводу, что сопроводительные документы к записи являются ложными.

Мы ответственно заявляем, что человек, чей голос мы слышим на пленке, не может являться заявленным испытуемым по следующим причинам:

Во-первых, комиссия определенно пришла к выводу, что для этого человека шведский язык не является родным.

Об этом свидетельствуют такой основной признак, как акцент тона. Имеются незначительные отличия в произношении фонем, характерные для славянских языков.

Но в тоже время для комиссии не представляло труда сделать заключение, что прослушиваемый индивидуум, скорее всего славянского происхождения, но свободно говорит на шведском языке с юности в течение многих лет от сорока и больше, поэтому не может иметь указанный возраст 22 года.

Ниже стояли подписи четырех маститых специалистов филологов».

Естественно там не были записаны слова Юхана Нильссена сказанные им Торвальду, когда тот заехал в университете забрать акт экспертизы.

– Молодой человек, если в вашей конторе решили проверить нашу компетентность, то могли бы сделать это более приличным способом! – ядовито проговорил тот.

Седой профессор в роговых очках так свирепо уставился на Нюстрёма, что тот смог только пролепетать несколько слов оправдания, что никто не хотел вводить профессора в заблуждение и такой персонаж действительно существует.

– Тогда представьте его нам лично, а не присылайте всякие подозрительные записи, – отрезал Нилссен.

– Ну, Магнус, подкинул ты мне мороки, – недобрым словом вспомнил Торвальд школьного приятеля. – И что теперь прикажете делать. Куда мне с этой бумагой идти?

Подумав, он пришел к выводу, что для дальнейших решений у него имеется начальник, пусть тот и решает, что делать с актом экспертизы. И руководитель оправдал его ожидания.

– Торвальд, у тебя, что, дел больше нет, как возить зятя своего друга по экспертизам? Сдавай все в архив. Займись вплотную каналом сбыта героина, там опять нарисовывается хорватский след. С этой международной бандой пора заканчивать.

Вот уже заканчивается ноябрь, в Умео выпал первый снег. Он, конечно, еще растает, но зима неумолимо приближается.

Я же смотрю из окна своего, ну не вполне своего, арендованного кафе на два грейдера равняющих площадку для стоянки грузовых фур. Она тут когда-то была, но за годы бездействия заросла мелким кустарником.

Даже не представлял, что получить ссуду и провести ремонт здания, будет намного легче, чем выбить в мэрии разрешение на эту стоянку. А сколько денег в неё ухлопано, ужас!