Шеф-повар Александр Красовский 3

Тесть сидел ближе к камину на диване, к его плечу прислонилась Вилма Эклунд, симпатичная дама лет под сорок, вся при счастье, что может открыто позволить себе такие нежности.

Сразу после того, как мы с Эмели в начале декабря, собрав вещи, переехали на новый адрес, Вилма волшебным образом нарисовалась у Магнуса и так и осталась в его квартире. Сейчас они вместе с нами внимательно следят за приключениями американского мышонка.

Надеюсь, теперь соседка фру Урсула не будет донимать Магнуса ворчанием по поводу опасного иностранца, живущего у неё за стенкой. В отличие от подозрительного меня, Вилма вполне законопослушная местная уроженка. Правда, дважды разведенная, но это здесь никого не волнует.

Когда решался вопрос о празднике, все дружно пришли к соглашению, что сочельник должен праздновался у нас. Мол, для этого в кафе имеется масса возможностей без проблем варить, жарить и парить. Заведение, в этот день, естественно не работало. Здесь вам не капиталистическая Россия, а вполне социалистическая Швеция, эксплуатация своих граждан в выходные и праздничные дни запрещена.

Нарядная елка стояла у окна, масса гномиков, вырезанных из цветной бумаги, мельтешили на полу и подоконниках. Эмели наряжала ёлку сама, как и вырезала гномиков. Кроме того, большая ёлка с горящими фонариками стояла на площадке для фур.

У меня имелись планы ближе к двенадцати ночи вытащить всех туда на праздничный хоровод.

Сейчас же, оторвавшись от просмотра, я пошел проверить, как готовится наш сегодняшний ужин.

В готовке я решил не отрываться от шведских традиций и поэтому к столу у меня уже лежал нарезанный свиной окорок, холодец, рисовая каша. Разве, что не рискнул делать лютефиск, треску, замоченную в каустической соде, еда, разъедающая алюминиевую посуду, меня не привлекала. Вместо этого решил познакомить родственников с фирменным новогодним блюдом советских граждан — селедкой под шубой. Подобный салат у скандинавов, конечно, имелся, тем не менее, в деталях значительно отличался от нашей шубы.

Вытащив пироги из духовки, я оставил их остывать и вернулся к родственникам.

Телевизор у них был уже выключен, и Эмели что-то горячо доказывала отцу, а тот скептически улыбался в ответ

Когда я вопросительно посмотрел на Вилму, та улыбнулась и тихо сказала:

— Эмели хвалит твою книжку и доказывает Магнусу, что ты пишешь лучше, чем Сельма Лагерлёф.

В это время Эмели повернулась ко мне и воскликнула:

— Саша, ну что молчишь, почитай нам, пожалуйста, что ты написал за последние две недели!

— Да, почитай, а то Эмели нам все уши прожужжала, как здорово у тебя, получается, — присоединились к просьбе Эмели тесть и Вилма.

— Вот прицепились, как репей, — досадливо подумал я, поднимаясь наверх. — И на кой черт дал читать книгу Эмели?

Сожаления впрочем, были бесцельны, все равно бы не смог ей отказать.

Жена моментом вычислила, когда у меня появилось время писать свое сочинение. С середины ноября, количество посетителей в кафе стабилизировалось, но единичный прирост пока еще наблюдался. Наше кафе перехватило большую часть водительского траффика, на этом участке шоссе, из-за чего небольшая закусочная у заправки приказала долго жить. Я думал, что с её владелицей возникнут проблемы. Однако таковых не случилось, а три человека, работавших в ней, том числе и бывшая хозяйка, сейчас работали в моем заведении. Так, что для меня осталось только две роли в кафе; направляющая и воодушевляющая. Обе поварихи прониклись моими способностями и даже не пытались делать что-то по-своему.

А у меня впервые с приезда в Швецию, появилось свободное время. И я использовал его на все сто процентов. Книга о маленьком волшебнике, мальчике-сааме из Шведской Лапландии, писалась легко, как будто Муза сама двигала мое перо.

Но с этого же времени в нашей квартире начался ремонт, поэтому Эмели почти перестала ночевать у отца. Она решила, что должна осуществлять общее руководство мастерами. Ну, а я ничего против не имел, пусть развлекается. Для девушки двадцати лет Эмели оказалась вполне практичной и экономной особой, и мы с ней довольно быстро приходили к согласию по сложным вопросам, какие обои покупать, или куда ставить очередной шкаф. Она даже перестала злиться на то, что я категорически отказывался посещать все молодежные вечеринки, на которые нас приглашали её подруги.

Когда она взахлёб прочитала первую часть моей книги, в ней явно проснулся ребёнок. Она совершенно по детски каждый день спрашивала, что будет дальше, охала и переживала за всех героев сказки. И каждый вечер, как мышка сидела на софе, наблюдая, как я стучу по клавишам машинки.

А мне, по мере написания, стало понятно, что словарный запас для сказки у меня чересчур скудный. Поэтому на столе теперь лежал нормативный словарь SAOL, благодаря которому я искал старые синонимы современных слов и пытался придать тексту, более народный колорит.