Шеф-повар Александр Красовский 3

В письме Ритта довольно формально поздравила меня с рождеством, и просила прислать ей мою фотографию и фотографию родных, если они у меня имеются. Спрашивала, когда умерла сестра и где похоронена.

Короче, устроила бабушка внучатому племяннику проверку, хотя в своем письме я ни о чём её не просил.

Ну, что же придется написать и даже послать фотографии. Как знал, взял с собой несколько штук. После рождественских праздников сделаю копии и пошлю, пусть убедится, что её никто не обманывает.

В январе, когда рождественская эпопея завершилась, я соответственно завершил первую историю о мальчике волшебнике, ученике магической школы в Шведской Лапландии.

Вилма к этому времени уже пообщалась с тружениками типографии, после чего я решил, что цена пятидесяти экземпляров книги в формате покетбук меня устраивает, после чего я заключил с ними договор и оплатил аванс в размере двух третей от полной цены контракта.

При моих, прямо скажем, невеликих доходах, это была серьезная сумма, но я надеялся, что со временем она себя оправдает.

А во второй половине января позвонил Магнус и сообщил, что ему снова требуются мои услуги переводчика, естественно оплачиваемые.

В общем, в Умео должна приехать делегация из Петрозаводска, а переводчиков владеющих русским языком в Умео, раз два и обчелся.

— Хорошо, что делегация приедет после Нового года, — подумал я, слушая в трубке голос Магнуса. — В прошлом году мне просто было бы не до неё.

Отказываться не стал. В конце концов, здесь за работу принято платить, а не обещать.

Двадцать пятого января в Татьянин день, делегация Петрозаводска прибыла на поезде из Стокгольма на железнодорожный вокзал Умео. Ну, что же, наверно в это время года лучше путешествовать в вагоне поезда, чем в автобусе.

Кто входит в состав делегации, до её приезда я так и не узнал, поэтому с удивлением обнаружил, что председатель горисполкома поездку проигнорировал. Интересно, как он отказался от возможности походить по магазинам и привезти подарок жене? Единственным объяснением для меня показался вариант, что спецраспределитель для партократов предоставлял лучший выбор для покупки импорта, чем шведские магазины.

От горисполкома присутствовали две женщины, судя по их поведению, те еще проныры, видимо их должности не предусматривали отоваривания в спецраспределителях. Зато работников культуры имелось четверо и среди них Паули Ринне. Но это было понятно, ведь делегация имела явную культурную направленность. Ринне с радостным удивлением уставился на меня, а затем, перейдя на финский язык начал выспрашивать, как я тут устроился и прочее. Члены делегации с подозрением наблюдали за нами. Особенно пристально делал это представитель спорткомитета Карелии, молодой парень лет двадцати пяти. При взгляде на него почему-то сразу вспоминалось посещение конспиративной квартиры и беседы с куратором.

Пришлось закончить разговор с режиссером и приступить к своим обязанностям. Представив всех друг другу, мы погрузили делегацию в пикап и повезли в гостиницу, чтобы гости могли привести себя в порядок после ночного путешествия. Все же время еще не было семи часов утра.

Легче всего было с работниками культуры, В их планы входило знакомство с культурными учреждениями Умео и поскольку финнов в городе хватало, Паули Ринне в переводчике не нуждался и вполне мог сам объясниться при необходимости. Директриса музея изобразительных искусств тоже неплохо говорила по-фински, и изображала из себя типичного эстетствующего знатока, снисходительно поглядывая на окружающую её толпу плебеев.

Зато две женщины, работницы горсовета были просты, как валенок, не зная ни каких языков кроме русского. Из двух спортсменов, один точно являлся им, а вот второй явно был из КГБ. Вот с таким составом мне и предстояло работать три дня.

В гостинице, когда я провел женщин к их номеру, они забросали меня вопросами, из них главным являлся вопрос, смогу ли я в свободное время провести им экскурсию по магазинам.

Оба спортсмена были немногословны. Настоящий спортсмен явно знал профессию второго, поэтому часто рот не открывал и даже не поинтересовался, когда открываются магазины промтоваров. Во время беседы с ними я все время ожидал, что Лев Самойлов, так звали кегебешника, каким-то образом себя проявит. Но тот вел себя так невозмутимо, что я даже начал сомневаться, не ошибся ли малость, и может этот парень не из КГБ.

В том, что делегацию могли выпустить без сотрудника органов, я не верил совсем. Ну, возможно, сотрудник мог быть внештатным осведомителем, таким же, каким когда-то был я, хе-хе.

О себе я ничего не рассказывал, но к вечеру все восемь человек советских граждан узнали, что я, такой же как они гражданин Советского Союза, обнаглел до такой степени, что стал капиталистом, эксплуататором трудящихся.