Щит Сапфиры

Обер-губернатор отвёл компанию во двор где стоял шикарный экипаж запряжённый такими же, похожими на морских свинок животными, как и в экипаже самого Ранунга Поенци. Но сама карета была раза в три длиннее обычного экипажа.

— Это специальный омнибус для дальних поездок, — пояснил губернатор, — у него улучшенная подвеска и более широкие колёса. Всё для удобства пассажиров. Может пройдёмся по городу? Я покажу вам все достопримечательности Пиленея.

— К сожалению, нам нужно торопиться, — сказал Игорь, — в другой раз мы с удовольствием.

— Один вопрос, можно? — спросил Лу-Ла.

— Я слушаю вас, — кивнул Поенци.

— Отчего мостовая и основания домов такие крепкие? Это больше похоже на камень, или мы чего-то не знаем?

— Отнюдь, — улыбнулся обер-губернатор, — я расскажу: за многие годы работы с древесиной наш народ научился делать с ней всё что угодно. В частности — мы умеем стабилизировать древесину. То есть заполняем поры дерева специальными составами, которые могут затвердевать или же имеют способность к полимеризации. В результате получается очень твердая древесина с удивительным рисунком. К тому же практически негорючая и устойчивая к атмосферным воздействиям. У нас есть несколько фабрик стабилизации дерева. Процесс этот длительный, но результат превосходный. Из такого дерева мы делаем брусчатку и кирпичи для фундамента. Я удовлетворил ваше любопытство?

— О да, — ответил Вар, — спасибо. Я, честно говоря, о таком не знал. Ещё раз спасибо за всё. Мы, с вашего позволения, отправимся в путь.

Игорь и Лора вошли в карету первыми и ахнули от восторга и удивления. Изнутри она напоминала вагон пассажирского поезда на Земле. В центре экипажа имелась гостиная с диванами и большим столом, а впереди и сзади располагались небольшие купе для пассажиров.

— Чтоб я всегда так ездил! — воскликнул Игорь. — Народ, заходите быстрей и удивляйтесь!

Естественно, что всем остальным транспорт очень понравился. А потом в салоне появился кучер в ливрее и извиняющимся тоном уточнил цель поездки. В руках он предусмотрительно держал карту префектуры. Варфоломей внимательно её изучив, ткнул пальцем в нужное место. Кучер кивнул и исчез. А вскоре они проносились мимо окраин Пиленея и вот, за окном снова лес. Наступили сумерки. Лора и Игорь заняли переднее купе и впервые за последние дни оказались наедине.

— Удивительно правда? — спросила Игоря Лора, — мы в странном экипаже в странном лесу, а ощущение такое, будто мы сидим в поезде и едем в романтический отпуск.

— Ого! — вместо ответа воскликнул Игорь. — Опять сюрприз!

Он пододвинул тройной подсвечник на середину стола и зажег свечи. Три огонька озарили маленькое помещение. Отражаясь в тёмном окне, они добавили романтики и немного таинственности, в без того странную ситуацию. Игорь уселся на узкий диван и обнял прижавшуюся к нему девушку. Они молчали и смотрели на яркие огоньки свечей, пока не заснули под таинственные звуки скрипа колёс.

30

Трое мужчин сидели за столом. Они были заняты такой важной беседой, что им было не до сна. Тем более что в наличии было что выпить и чем закусить.

— Вот вы считаете, что человек должен идти к намеченной цели, — говорил Лу-Ла, — а зачем?

— Как зачем? — удивился Вар, — чтобы исполнить свою мечту, осуществить задуманное.

— Разбогатеть! — добавил Аристофан.

— Во! Вот и ответ — разбогатеть! Сначала мы ставим благородные цели, трудимся не жалея себя. Всё во благо. Но в какой-то момент происходит то, что происходит всегда. Любое доброе начинание сводится к набиванию собственных карманов. Неважно чем ты занимаешься: делаешь успехи в науке, выпускаешь нужный человечеству продукт, пишешь книги, помогаешь больным детям, занимаешься благотворительностью — всё это делается только ради увеличения собственных доходов. Не верите? Да куда ни сунься — везде одно и то же. Нет, я не говорю, что это плохо. Я даже в какой-то мере всё это поддерживаю. Потому что сам делаю тоже самое. Просто я кос… конт… констатирую факт. Тьфу, язык сломал. Так вот — одно лишь благородство не будет служить вечной мотивацией для свершения добрых дел. Существует одна главная мотивация — деньги. Ради них и делаются все дела, — Лу-Ла закончил монолог и перевёл дух.

— Есть ещё одна мотивация, — заявил Вар, — которая является неотъемлемой частью человеческого бытия. Это слава!

— Слава? — переспросил Лу-Ла.

— Да! Любой, любой человек в душе желает прославиться. Кто-то хочет стать знаменитым на весь мир, кто-то более скромный, желает меньшего, но всё равно хочет прославиться. Пусть не на весь мир, пусть в своём городе или в кругу своих друзей, но эта искорка славы не даёт человеку покоя.

— И похвала! — перебил его Аристофан. — Очень важна похвала. Человеку необходимо чтобы его хвалили.

— Согласен, — кивнул Варфоломей, — слава и похвала важна человеку не менее денег.

— Хм, ваши доводы понятны, — согласился Лу-Ла, — а у нас какая тогда мотивация? Мы ведь делаем благородное дело — мир спасаем. Да не один, а целых пять. Денег нам за это не платят, да и славы нам не снискать. Что же тогда нас движет?