Щит

Ревик заставил себя окинуть взглядом тесное пространство, чувствуя себя как животное в ловушке, пока оценивал свои варианты. В другом углу имелся кран с водой, а также платформы для ног над прикрытой дырой — так устроены большинство туалетов в глубинке Азии. Однако Ревик сомневался, сумеет ли он вообще снять штаны, если понадобится облегчиться, поскольку его руки и запястья связаны.

По покрытой водорослями стене стекала вода.

Сама стена выглядела достаточно крепкой. Даже глиняные участки, похоже, затвердели до консистенции камня; скорее всего, они скрывали под собой землю или цемент. Учитывая, как отпотевали стены, он, скорее всего, находился под землёй. Красные и оранжевые растения светились, отчего казались слегка радиоактивными. Комната напоминала ему камеры допроса, которые он повидал как минимум на трёх человеческих войнах.

В центре стоял ржавый металлический стол, украшенный помятыми складными стульями по обе стороны. Ревик чувствовал запах крови. Пол запятнан чем-то темным возле стола и у противоположной стены, где кто-то вкрутил в белёный цемент пару ржавых железных кандалов. Цемент, покрывшийся длинными трещинами, сочился грязью и водой, которые медленной пульсацией выливались из паутины трещин, расходившейся вниз от повреждённого влагой потолка.

Ревик стиснул челюсти. Он гадал, как долго он здесь пробыл.

Он не помнил своего прибытия, так что, должно быть, он потерял сознание.

Выпутавшись из-под тонкого одеяла, которое кто-то на него набросил, Ревик осмотрел свою ногу. Теперь большую часть бедра покрывал толстый органический гипс, прикреплённый к лонгете на подвижном шарнире. Нога затекла, и Ревик чувствовал, что обезболивающее начинает выветриваться, но он должен быть в состоянии стоять, ходить… может, даже бежать, если очень понадобится. Хотя не очень долго и не очень быстро.

Он неизбежно подумал об Элли.

Он подавил боль, которая усилилась резким приступом, и перевесился через край кровати. Затем, подтащив себя в сидячее положение, он окинул камеру взглядом, все ещё подавляя тошноту.

Желание вышло на передний план вопреки всему. Он хотел её, даже будучи перепуганным до безумия. Он не знал, как примирить два этих чувства, так что попытался затмить все сознательные мысли.

Когда это не сработало, Ревик постарался просто перетерпеть это.

Он знал, что процесс связывания снесёт крышу им обоим. Но он не ожидал, что ему придётся справляться с этим без Элли.

Ему нужно выбраться отсюда. Немедленно.

Злость попыталась заменить страх. В основном Ревик злился на самого себя.

Ему нужно было отправиться за Терианом в самом начале, ещё до возвращения в Сиртаун. Черт, да Галейт уже сделал большую часть работы за него. Убийство того, что осталось от этого придурочного психа, должно быть относительно простым в сравнении с тем, что он представлял собой до крушения Пирамиды.

Он знал, что Териан нацелится на Элли.

Он практически обещал Ревику это.

А Элли, насколько мог сказать Ревик, тоже что-то задумала.

Те месяцы, что он отсутствовал, она не сидела без дела. Никто не говорил ему, что именно она задумала, но он достаточно хорошо читал между слов Джона и Касс, чтобы понимать — это тоже относилось к Териану.

Что бы там ни было, Джону это не нравилось.

Конечно, Ревик избегал Териана в основном из уважения к самой Элли. Она попросила его держаться подальше от Териана, не искать мести. Она попросила, чтобы он позволил Адипану разобраться с этим. Она беспокоилась о нем, и Ревик понимал это, но теперь он не мог понять, почему, во имя всего святого, он не отказал в её просьбе.

Она бы простила его — в конце концов.

С ребёнком в отдельности они могли бы справиться. Если бы Териан не держал его поводок и не снабжал ресурсами, ребёнок оказался бы слишком юным и слишком изолированным, чтобы нанести слишком много урона до того, как они взяли бы его в плен. Он же не Сайримн, который был взрослым видящим с целой армией.

Так или иначе, он и Элли — или он, Элли и Адипан — нейтрализовали бы его.

Вместо этого Ревик позволил им забрать её.

Боль усилилась, вплетаясь ещё глубже.

Он опустил свои защиты. Он позволил Адипану обеспечить защиту вместо того, чтобы послать Совет на хер и забрать Элли куда-нибудь в своё место. Он мог бы подождать несколько недель, подготовить все правильно, удостовериться, что их местоположение никому не известно, даже Вэшу.

Вместо этого он позволил своему члену принимать решения.

Члену и паранойе из-за того, что Мэйгар или ещё какой-нибудь придурок попытается что-то провернуть с Элли, когда она и без того уязвима.

Боль и злость смешивались со страхом, отчего вся его голова пульсировала.

Ревик встал, пошатываясь, и прикусил язык, почти испытывая благодарность за боль в ноге.

Пройдя вдоль края комнаты и слегка опираясь плечом на стену, он дохромал до двери. Развернувшись, он неловко ухватил дверную ручку связанными руками. Заперто.