Щит

Заметив шокированный взгляд Балидора, Старлен улыбнулся, отчего татуировка на его лице сморщилась.

Он пожал плечами, как будто извиняясь, а затем тут же перевёл свою органическую винтовку, прицелившись в Кардесьяна.

Балидор расслышал его бормотание:

— Не разбив яйца, не приготовишь яичницу.

Он нажал на курок, уложив Кардесьяна одним выстрелом в лицо. Человек бесцеремонно упал на спину и теперь лежал, конвульсивно подёргиваясь.

Взгляд Старлена вернулся к Балидору. Он снова улыбнулся, и в этот раз выражение несло в себе больше искреннего дружелюбия. Повесив винтовку на органическом ремне так, чтобы смотрела стволом в небо, он протянул руку.

Балидор уставился на его ладонь, не шевелясь.

— Присоединяйся к нам, Балидор, — сказал Старлен. — Мы не с Терианом. И не с его человеческими марионетками. Мы служим Мосту.

Балидор наблюдал, как два видящих прицелились в Элдрейка, видящего, который охранял Вэша.

Как только они отобрали у бывшего Шулера оружие, один из молодых перерезал путы, удерживавшие руки Вэша за спиной. Затем он кусачками перерезал ошейник Вэша и бросил его в траву, где другой растоптал его пяткой.

Старлен посмотрел на это, затем улыбнулся Балидору. Его голос и глаза выражали серьёзность.

— Ты ранен? — вежливо спросил он.

Балидор посмотрел на себя. Разорвав рубашку там, куда попала пуля, он увидел, что она смялась в бесформенный комок, столкнувшись с органическим бронежилетом. У него будет адов синяк, но это не впервой.

— Нет, — выдавил он.

Старлен улыбнулся.

— Нам не нужно сражаться на противоположных сторонах, брат. Мы хотим, чтобы ты был с нами. Дни видящих в ошейниках подошли к концу.

Балидор окинул взглядом внезапно притихший сад.

Видящие держали под прицелом человеческих солдат.

Ещё больше видящих выходило из лесов. Балидор сканировал их свет, глядя на их физические тела на случай, если он сталкивался с ними, пока они маскировали свой свет и притворялись людьми. Большинство из них он не узнавал лично, хотя несколько aleimi показались знакомыми. Он заметил, что многие, похоже, родом с гор.

Если так, они могли быть не зарегистрированы СКАРБом и Мировым Судом.

Балидор пытался осмыслить это, но в его голосе звучало лишь замешательство.

— Кто вы? — спросил он.

— Мы — Восстание, — ответил Старлен.

Над головами вновь раздался шум самолётов.

Балидор уставился на крылья пролетавшего мимо воздушного судна. Сами самолёты происходили со всех концов земного шара, из разных временных периодов вплоть до Второй Мировой Войны. Но не сами самолёты привлекли внимание Балидора.

Он задержал своё внимание на цветах, под которыми они летали.

Сине-золотое солнце выделялось на тусклом металле и органической коже каждого крыла, пересекаясь узким белым мечом.

Этого символа он не видел с конца Первой Мировой Войны.

Балидор и без сканирования понимал, что в них летели не люди, а видящие.

Когда бомбы начали падать в этот раз, они нацелились не на Сиртаун и не на его обитателей. Балидор услышал грохот и увидел огонь, когда первый американский транспорт разлетелся взрывом металла и стекла. Бомбы ещё быстрее засвистели над посадочной полосой за чертой города, где американская эскадра посадила несколько дюжин самолётов после нападения.

Несколько секунд взрывы следовали один за другим, сотрясая землю под ногами Балидора.

Он наблюдал, чувствуя, как его охватывает странное онемение.

Каким-то образом он понимал, что уже слишком поздно.

Сегодня война началась по-настоящему.

Глава 33 Врег

Ревик проснулся резко, в состоянии паники.

Он ничуть не успокоился, когда обнаружил себя в камере из цемента и глины, лёжащим на раскладушке в углу. Кто-то надел на него ошейник и сковал руки за спиной, причём сковал и запястья, и предплечья.

Его паника усилилась.

Боль рябью прокатилась по телу, устремляясь вверх, обостряясь до такой степени, что Ревик уже хватал ртом воздух и глухо стонал, прижимаясь лицом к холодной цементной стене. Он постарался закрыться от этого щитами… затем пробиться сквозь это, когда ошейник сделал невозможным щит… но боль ничуть не ослабла и не умерла, как это случалось ранее на протяжении месяцев.

Но и не ухудшилась.

Она просто осталась, сбивая Ревика с толка, когда он несколько стабилизировал себя в этом состоянии.

Он сосредоточился на своей ноге, стараясь распознать физическую боль от огнестрельной раны, чтобы та послужила ориентиром. Где-то в этом смятении он оценил, что за ошейник на него надели.

Стандартный образец, односторонний.

Мало как повлияет на боль разделения. Он ощутил бы физическую боль, если бы попытался бороться с ошейником, но это все же несравнимо с теми ошейниками, которые использовал Териан.

У него нет на это времени.

Это единственная мысль, которая действительно помогала.