Щит

«Дети?» — робко послала я.

Его боль усилилась. Ревик посмотрел мне в глаза, и мы вновь стали целоваться, ещё дольше. Это отвлекло нас обоих на какое-то время. Когда я вновь начала трогать его, он ласково оттолкнул мою руку.

«Ешь. Пожалуйста, Элли. Пожалуйста».

Сделав вдох, я запихнула что-то там себе в рот и прожевала, готовясь к худшему. Еда видящих все ещё казалась мне грязью, завёрнутой в мох, но прожевав немного, я расслабилась.

Затем мой голод пробудился по-настоящему.

Я начала набирать следующую порцию на вилку ещё до того, как проглотила предыдущую.

Ревик наклонился через меня, наливая стакан воды из кувшина. Он сделал большой глоток, пока я ела, затем протянул стакан мне. Он наблюдал, как я пила, и я ощутила от него очередной заряд боли, когда он забрал стакан, чтобы наполнить его ещё раз.

Этот он показал мне выпить одной.

Когда я прикончила второй стакан, он переключил моё внимание обратно на миску.

Я снова набрала полный рот еды, и на мгновение это почти отвлекло меня от наблюдения за тем, как ест голый Ревик. Эта лапшевидная штука была безумно вкусной даже в холодном виде. Лучше всего, что я ела в последнее время. Что-то вроде очень вкусных макарон с сыром, только с каким-то мясом и незнакомыми мне специями. Запихав в рот следующую порцию и едва помедлив между глотанием, я осознала, что буквально умираю с голода.

— Лучше? — спросил Ревик, когда я снова проглотила.

— На вкус как человеческая еда, — сказала я.

— Это еда видящих, — он наградил меня долгим, томительным поцелуем. — Ты тоже кое-что переймёшь от меня. Может, тебе это понравится больше, чем мне, — он снова поцеловал меня. — Я с самого Сиэтла вечно хочу этого отвратительного человеческого кофе…

— Сиэтл — кофейный город, — сказала я, улыбаясь. — Нельзя винить меня.

— Нет, это как раз твоя вина, — заверил меня Ревик, наблюдая, как я ем. Его боль опять усилилась. — Боги, ты снова меня возбуждаешь. Думаю, все становится хуже, Элли.

— Все становится хуже, — согласилась я, проглотив то, что было у меня во рту.

— Нам нужно не забывать питаться, — сказал он. — Нам это нужно, Элли.

Но я не могла отвлечься от лапши.

— Поверить не могу, как сильно я проголодалась. Я могла бы все это сожрать разом.

Ревик фыркнул с каким-то прозаичным весельем, наклоняясь через меня, чтобы набрать себе на вилку лапши.

— Элли, прошло минимум три дня. Мы оба начали слабеть.

Я замерла с вилкой у рта.

— Три дня? Но мы же прошлой ночью…

Он покачал головой, и его глаза слегка светились в темноте.

— Как минимум две ночи назад. Может, больше, — он покосился на занавешенное окно. — Снова стемнело. Думаю, в этот раз мы проснулись сразу после заката.

— В этот раз, — повторила я, только это не было вопросом.

Я постаралась сложить воедино последние неизвестно-сколько-временных-промежутков и осознала, что действительно помню пробуждения. В первый раз мы были у камина. Ещё я вспомнила один раз, когда мы проснулись где-то на кафельном полу, укрытые лоскутным одеялом.

То же или похожее лоскутное одеяло наполовину прикрывало меня сейчас.

Ревик все ещё ел, свободной рукой лаская мои пальцы между нашими телами. Он протянул мне свою вилку, и я съела с неё лапшу. Ощутив от него очередной завиток боли, я наклонилась ближе, целуя его в губы. Ревик нежно оттолкнул меня ладонью и ткнул пальцем в сторону миски.

— Ешь, — сказал он. — Я не буду морить свою жену голодом.

Я рассмеялась, принимая из его рук стакан, когда он вновь наполнил его водой.

Мы оба выпили примерно по половинке, затем я съела ещё немного лапши, пока не осознала, что сыта… то есть, на самом деле сыта. Наверное, потому что он прав, и мы не ели несколько дней. Ревик протянул мне ещё один стакан воды, жестом показывая выпить.

— Нам нужно держать окна открытыми, — обеспокоенно сказал он.

Он не закончил мысль, но я опять-таки уловила его логику.

Он имел в виду шторы. Он хотел видеть, как восходит и садится солнце, чтобы у нас было какое-то напоминание о еде. Я почувствовала, как усиливается беспокойство Ревика, когда он посмотрел на меня, и я заставила себя съесть ещё несколько кусочков. Допив воду, я оставила пустой стакан на кровати и забралась за Ревика, массируя его спину, пока он ел. Он все ещё был намного худее того, каким я его помнила.

Я вспомнила про шторы и выгнула шею, ища шнур, но тут до меня дошло, что мы можем замёрзнуть, если…

— Нет, — Ревик проглотил то, что было у него во рту. — …Там есть стекло, Элли.

Встав, я изучила плотную ткань.

Я дёрнула за один край.

В результате я по ошибке содрала всю гардину и отпрыгнула назад, когда та рухнула на пол. Я расхохоталась, но Ревик уже отреагировал на мой испуг. Я невольно изумилась тому, как быстро он вскочил на ноги.

Затем я заметила синеватый свет, затопивший комнату.

— Луна, — показала я. — Эй. Ты посмотри туда.