Щепка

Лысый колдун лежал на том же месте и в той же позе. Туго обтянутый кожей череп пустыми глазницами буравил тьму. Пыльная борода, едва различимые татуировки и разрубленный почти надвое амулет, пришпиленный оплавленным кинжалом к впалой груди. Ларниэль бесстрашно склонился над ним и водил по татуировкам пальцами, что-то едва слышно бормоча под нос. Словно подслеповатый старец решил почитать в тёмной комнате. У Арди пробежал по спине холодок при взгляде на обычный, совсем не страшный труп. Она заметила, что сапог эльфа стоит на засохшей чёрной корке, в том месте, где они нашли Далура, и отвернулась.

– Кэллсмертэ! Поразительно! Тяжело сказать наверняка, но вы знаете, кто это? Это…

Договорить Ларниэль не успел – его схватил за шкирку Караг и, словно тряпичную куклу, отбросил назад. Сверкнул и с сухим треском врубился в рёбра трупа топор.

– Тьма и пламя! Остановите его немедленно! Это очень важно!

Адрей и Молчун кинулись вперёд и повисли на плечах дварфа. Тот зарычал, ловко боднул головой в лицо и сбросил с себя Молчуна. Он упал с разбитыми губами на мох мешком. Несколько мгновений Адрей боролся с Карагом, затем они расцепились и замерли друг напротив друга с оружием в руках. Лицо дварфа излучало радость, какое-то мрачно веселье, словно он получил то, чего так долго ждал. Он громко расхохотался и что-то прокричал. Из темноты, приглушенно топая, выныривали остальные кровобороды, но не вмешивались. Они встали полукругом вдоль границы света с топорами в руках, неподвижные, как статуи. Молчун поднялся с пола, сплюнул кровь и отступил в темноту, срывая с пояса пращу.

Арди рванулась в центр освещённого круга, встала между Адреем и Карагом. Дварфы позади стали едва различимы, лишь их ворчание долетало из темноты. Веселье сползло с лица Карага, на нем остались лишь дрожащие тени, ярость и недоумение. Он указал топором за спину Арди, на Адрея и махнул рукой, словно пытался отогнать девушку как муху.

– Погоди ты, недоумок безголовый! – Арди не чувствовала сейчас ничего, кроме ярости, она практически шипела в лицо дварфа. – Дай этому эльфу осмотреть сраные кости! А ты! – она обратилась к Ларниэлю. – Давай уже берись за дело, не тяни!

Эльф снова подбежал к останкам. Караг шагнул было ему наперерез, но Арди снова преградила ему дорогу.

– Посмотреть. Только посмотреть. – Девушка указывала себе на глаза, потом на останки – и так много раз.

Караг сунул топор за пояс, встал в нескольких шагах от стоявшего на коленях возле костей эльфа и принялся внимательно наблюдать за каждым его движением.

– Хвала Хранителям, он понял. Мы едва не передрались второй раз. Я уже сомневаюсь, что с ними безопаснее. Зачем я только согласилась с Карагазом взять его сынка с собой?!

Арди захлестнула волна отчаяния. Последние шансы закончить это безнадёжное дело растворялись в безумных глазах Карага и тонули в вечных склоках. Как дварфы поведут себя, когда дело дойдёт до реальной угрозы? Вцепятся в глотки врагу или друг другу? Арди замечала, какие взгляды бросает Ларниэль на дварфов, и прекрасно понимала, что те его подначивают и только ждут повода. Слишком они разные. О разном пекутся и думают, за разное радеют. Таким трудно сработаться, по крайней мере вот так сразу.

Арди отмахнула от себя непрошенные мысли и с интересом стала следить за действиями Ларниэля.

Тот, как и до вмешательства Карага, водил пальцем по желтоватой коже, словно по странице книги. Мутные татуировки заметно темнели и становились различимыми, по острому лицу эльфа крупными каплями стекал пот. Пальцы эльфа бегали по груди и голове трупа, заглядывали в карманы на плесневой безрукавке и очень осторожно, можно сказать нежно, гладили изувеченный амулет.

– Тьма и пламя! – голос эльфа прозвучал испугано. – Я не ошибся. Я знаю кто это. Это Доар.

– Доар? И что? Кто такой этот Доар? – Адрей подошёл на несколько шагов ближе.