Шарады любви

…И вот молодой лорд Джулиан сидел в голой мрачной комнате, пропахшей рыбой, в окружении оравы вопящих и кашляющих младенцев, и с тоской наблюдал за спором жены своего кузена с пьяным вдребезги громилой. Понять их разговор Джулиан не мог, поскольку знал только французский язык парижских аристократических салонов. Здесь же разговор велся на самом отборном уличном жаргоне. По изумленному лицу месье Фарме не трудно было догадаться, что осведомленность знатной английской леди в этой своеобразной лексике произвела на него совершенно неотразимое впечатление.

Что до мадам Фарме, то это была измученная женщина с покрасневшими от слез глазами, глубоко запавшими на бледном лице, одетая в невообразимые лохмотья. Она стояла в дальнем углу комнаты и в ужасе всплескивала руками, слушая яростные потоки брани, которые Даниэль обрушивала на ее мужа. Джулиан постарался как мог успокоить бедную женщину, в то время как его кузина наступала на ошарашенного рыбника. В подобной роли лорд выглядел несколько странновато, но ему просто не оставалось ничего другого: Даниэль гораздо лучше управлялась с месье Фарме, чем смог бы Джулиан.

— Ладно, довольно! — твердо заявила графиня. — Надеюсь, вы меня поняли, месье?

Тот утвердительно закивал головой, видимо, ожидая от грозной дамы приказаний. И те не замедлили последовать:

— Значит, так. Вы обеспечиваете вашу супругу деньгами, на которые она может вести хозяйство и кормить семью. Я же найду человека, который поможет ей освоиться со здешним рынком. Кроме того, я немедленно пришлю врача: он осмотрит ребенка. Счет за этот визит будет очень небольшим, и вы, надеюсь, тут же его оплатите.

И Даниэль одарила месье Фарме такой хищной улыбкой, от которой передернуло не только пьяного громилу, но и лорда Джулиана. Тот про себя окрестил ее «улыбкой акулы». Подобное выражение на лице кузины он увидел впервые и от души пожелал себе не становиться больше свидетелем такого зрелища.

Даниэль отвела мадам Фарме в сторону, тихо сказала ей несколько слов, а потом;]словно прощаясь, протянула женщине руку. В эту минуту мадам Фарме неожиданно почувствовала в своей ладони пачку хрустящих бумажек, в которых на ощупь узнала новенькие банкноты. Рука ее тут же инстинктивно сжалась в кулак.

— Я вас снова навещу через день-другой, — пообещала Даниэль, — и проверю, как идут дела. А пока до встречи, мадам Фарме.

Месье Фарме сделал неуклюжую попытку поклониться, но это вышло у него так забавно, что Джулиан с трудом удержался от смеха. Предложив Даниэль руку, он вывел ее на улицу, подсадил в ожидавший их экипаж и взял вожжи. Проехав с полсотни метров, Джулиан обернулся к кузине:

— Нет, Данни, это уж слишком! Вы не должны больше позволять себе подобных вояжей. Я уверен, что это место — рассадник блох и всякой заразы! У меня уже все тело чешется!

— Ерунда. Блох я не заметила. Возможно, в матрацах и щелях кроватей были клопы. Но вам же не пришлось на них спать.

— Тьфу, что за мерзость! Как у вас только язык поворачивается говорить такие вещи! Скажите, Данни, вы имеете хотя бы элементарное понятие о приличиях?

— Никакого, — засмеялась Даниэль. — И все же я очень благодарна вам за помощь, Джулиан. Надеюсь, в будущем мне не придется беспокоить вас подобными просьбами.

— Черт побери, уверен, что побеспокоите! — с горячностью воскликнул Джулиан. — Может быть, и не раз! Знаете что, Данни, меня все больше подмывает выложить все это Линтону. Ведь до сегодняшней ночи я и понятия не имел, в каких условиях вы работаете!

— А ваше слово, Джулиан?

— Боже, каким я был дураком, когда его давал! — мрачно заявил молодой человек. — Но что теперь все-таки делать?

— Друг мой, не тревожьтесь, для этого нет причин.

С того дня Джулиан окончательно убедился, что долг чести не позволяет ему помогать Даниэль обманывать своего мужа. Но с другой стороны, он уже дал своей кузине слово. И теперь бедняга просто разрывался между привязанностями к своим двум самым близким друзьям…

Однако случилось так, что Джулиану недолго пришлось терзаться сомнениями. Очень скоро неуправляемый аэростат сам взвился в небо, без всякого участия лорда Карлтона…

Глава 13

Линтон провел в Дейнсбери две недели, намеренно продлив срок своей отлучки. Он надеялся, что за это время Даниэль соскучится и встретит его в лучшем расположении духа, нежели при расставании. Джастин также твердо решил не поддаваться общей моде и не ехать на летний сезон в Бат. Он надеялся, что если увезти Даниэль в Мервенуэй, где год назад они провели столь идиллическое лето, то охладевшая к нему жена может вновь превратиться в любящую невесту. Даниэль, конечно, может и воспротивиться этому плану, но тогда ему остается еще один путь: заявить о своих правах мужа и не слушать никаких посторонних доводов. И даже если придется вновь тащить ее через всю провинцию на узде, что ж, он готов пойти и на это…