Шанс на ошибку (СИ)

Нарцисса провела Гермиону в соседнюю комнату, которая не уступала предыдущей в своих размерах. Посреди трапезной находился длинный стол, где было достаточно места приблизительно для двух десятков человек. Помимо стола тут был камин непомерных размеров, возле которого стояли вазы с живыми белыми розами. Как и все поместье, трапезная была выдержана в строгих тонах, подчеркивая вычурность всего дома. Огромные окна выходили в сад с живой изгородью и множеством огромных деревьев. Стол был сервирован на четверых людей и почему-то Гермиона не сомневалась в том, кто эти люди.

— Я надеюсь, что вы не против, мисс Грейнджер, — обратилась к ней Нарцисса. — Что к нам присоединяться Драко и Астория.

— Что вы, Нарцисса, — она старалась говорить спокойно, хотя чувствовала нарастающий гнев внутри себя. — Конечно. Я сочту за честь провести вечер в столь приятном обществе. И, пожалуйста, называйте меня Гермионой.

— Конечно, дорогая.

Нарцисса подвела её к окну и начала рассказывать о садах поместья Малфоев, упомянула несколько раз о своей любви к белым розам, поведала забавную историю о том, как Драко в детстве очень часто кололся шипами этих роз. Гермиона сохраняла внешнее спокойствие и отстранённость в то время, как внутри бушевала самая настоящая непогода.

Она пыталась отвлечь себя возведением ментальных стен в голове, абстрагироваться от эмоций, но ей плохо это удавалось. Само поместье давило на Гермиону, выдвигая на передний план сознания воспоминания о Беллатрисе. Спустя двадцать минут в трапезной послышались звуки приближающихся шагов и отдаленные голоса.

— Сын мой, — Нарцисса двинулась на встречу Драко. — Ты заставил нашу гостью ждать. Астория, — очень холодно добавила Нарцисса. — Добрый вечер.

Гермиона стояла к ним спиной, рассматривая изгородь в свете фонарей. Ей до последнего не хотелось поворачиваться и встречаться глазами с Малфоем. Что-то внутри ещё помнило ту инфернальную боль, которую она испытывала почти месяц назад, и вряд ли это была душа, это было что-то глубже.

— Гермиона, — обратилась к ней Нарцисса. — Полагаю, что с мисс Гринграсс вы знакомы? — только глухой мог не уловить тот холод, с которым она говорила о подружке своего сына.

— Да, — кивнула Гермиона. — Знакомы. Мистер Малфой, мисс Гринграсс, добрый вечер.

Ментальные стены наконец-то активизировались и начали понемногу отключать её эмоции, помогая сохранять гриффиндорке отстранённость и холод.

— Грейнджер? — выражения лица Малфоя тут же переменилось. — Так это ты та самая важная гостья, которая множество раз отменяла встречи с моей матерью и вечно была занята какими-то делами?

— Можешь себе представить, Драко, — голос срывался на грубость. — У людей бывают дела, и они не всегда располагают свободным временем.

— Я, конечно, знала, что у грязнокровок плохо с манерами, — подала голос Гринграсс. — Но ты могла бы вести себя учтивее с хозяином поместья.

Гермиона перевела взгляд на Асторию, которая вцепилась в руку Малфоя. Кольцо на пальце вспыхнуло, предупреждая Гермиону о том, что она ходит по лезвию ножа и её магия может сейчас вырваться, и тогда Гринграсс несдобровать.

— Мисс Гринграсс, — раздался строгий голос Нарциссы. — Во-первых, выбирайте выражения в моем доме, а во-вторых, хозяйка этого поместья — я. Не смейте в таком тоне разговаривать с моими гостями, ваш статус этого не позволяет. И, возьмусь предложить, что вряд ли он когда-то изменится, — миссис Малфой взяла Гермиону за руку. — Мисс Грейнджер, прошу вас простить подругу моего сына. Давайте пройдем к столу.

— Все в порядке, миссис Малфой, — гневный взгляд Гермионы сместился на Нарциссу и тут же сменился радушием. — К сожалению, не все чистокровные семьи могут похвастаться воспитанием своих наследников.

Нарцисса одарила Гермиону улыбкой и провела к столу, усаживая девушку по правую руку от себя. На протяжении всего вечера беседа за столом балансировала на грани вежливости и открытого конфликта, и только благодаря усердным стараниям Нарциссы это все не закончилось дракой между Гермионой и Асторией.

Гермиона вернулась в свою спальню и рухнула без сил. После того, как она лишилась души, общение с людьми стало для неё сложным и выматывающим испытанием. Теперь следовало внимательнее следить за своим языком и эмоциями, чтобы случайно не обезглавить кого-то по ходу разговора.

Ночь пробежала незаметно, но она так и не уснула. Сознание, как назло, все время отыскивало лицо Малфоя и заставляло Гермиону мысленно возвращаться в те счастливые дни, когда он беспокоился о том, почему она не поела или отстаивал перед МакГонагалл. Она пыталась убедить себя в том, что поступила правильно и поступила бы также снова, если бы пришлось. В её сердце нет места на любовь к себе, все подобие любви она отдает своим родителям и вряд ли смогла бы дать больше Драко. Какой бы неприятной ей не казалась младшая Гринграсс, она может подарить Малфою то, что ему нужно.