Шахта

Пара не было. Зеркало над раковиной запотело, на плитке собрался конденсат. Окно вентиляционной шахты было похоже на грязную школьную доску. Кот спокойно лизал пол там, где раньше была коричневая жижа. Боже, неужели все это произошло за одну ночь? Утром ему пришлось терпеть Камелу в офисе Капры. Он боролся с собой, чтобы не реагировать на ее самодовольство и не порвать тонкую нить, которая связывала его с квартирой Баша – своим оплотом на чуждой земле чикагских пригородов. Затем последовал отвратительно острый итальянский ужин в компании Баша и его возлюбленной, который был поглощен в натянутом молчании, пока Камела ликовала от победы. Потом он несколько раз съездил туда-обратно на пикапе Баша, чтобы перевезти коробки. Три поездки – но вещей на три кузова у него не было. Он понимал, что слишком растянул переезд. Но чем еще заняться вечером? Баш и Камела будут ссориться из-за этого до ночи.

Все произошло до того, как его выбрал черный кот. До того, как его ванна была измазана слизью. До рейда полиции, до этого безумия, до мертвого ребенка. До того, как он познакомился с Крузом. До Ямайки.

Баш будет в шоке.

Она погрузилась в воду по верхнюю губу. Только соски торчали над поверхностью. Она словно заряжала батарейки с закрытыми глазами. Ее тело, оберегаемое голубой водой, было открыто для внимательного взгляда Джонатана. Кофейный оттенок кожи, не испорченный следами от купальника, казался неестественным среди суровой зимы. Она стерла тени и подводку с век, и они оказались одного цвета с пальцами ее ног. Джонатан предположил, что она пользуется солярием. Темный равнобедренный треугольник посреди моря кожи приковал его внимание. Затем против воли он заметил следы синяков на голенях, отметки на предплечьях – там, где кто-то ее хватал, сильно и жестоко; багровые отпечатки на спокойных выпуклостях грудей, оставленные Крузом или, что гораздо ужаснее, кем-то еще. Джонатан как следует рассмотрел подъем, контур и идеальный ореол окружности, которую он мог бы очертить большим и указательным пальцем. В центре, словно кончики большого пальца, возвышались соски. Горячая вода придала коже розоватый оттенок, а ее глаза под тяжелыми веками казались одурманенными как у кота, когда она держала его на руках.

Ямайка протянула мокрую руку и взяла кружку с кофе. Джонатан наблюдал, как вода стекает по предплечью, словно это был фокус, который он никак не мог разгадать.

– Боже, как хорошо. Это всё. После такой ночи. – Она бы рассмеялась, но у нее не было сил, поэтому печально фыркнула. – Я несу какую-то чушь. Ничего. Не обращай внимания. Это все чудесно. – Она поднялась, чтобы сделать глоток. Джонатан смотрел на рябь на воде. Ее глаза расширились, совсем чуть-чуть. – О, о! Это просто идеально. Тебя можно нанять? Какой у тебя тариф? А спинку можешь потереть?

– Твое здоровье. – Он сделал глоток из своей кружки и почувствовал, как в его груди растекается крепость кофе, словно раскрывается бутон тепла. До сих пор мужественно не произнес ни одного «эм…». Он похвалил себя за сдержанное поведение в присутствии обнаженной женщины. И он не думал об Аманде целых несколько минут.

– Расскажи, что произошло после того, как уехали полицейские машины?

Она вскинула брови:

– Мне нужно научиться следить за языком в присутствии этих засранцев. С ними шутки плохи. Надо им подыгрывать. Они издеваются над любым человеком, который не является представителем консервативного среднего класса и не относится к ним со страхом или уважением. Хотят проверить, насколько он враждебен к представителям власти. Я сейчас цитирую парня по имени Док Стенли. Существует целая психология, как вести себя в подобных ситуациях. Стенли написал руководство, правила поведения при взаимодействии с представителями власти. Самое главное – чтобы тебя не избили, не арестовали с применением силы или не застрелили. Я сейчас здесь, и это значит, что у меня более-менее получилось. Просто я не слежу за тем, что говорю, когда злюсь. Потом у меня неприятности. Всегда. – Она взяла дымящуюся кружку в другую руку. Водная рябь размыла контуры ее тела.

Джонатан отвел взгляд. Пока она говорила, его мозг пытался нажать на кнопку удержания вызова. Ему приходилось напоминать себе, что вежливость требует поддакивать и кивать, когда слушаешь других. Тогда она поймет, что он не только смотрит, но и внимательно слушает. Он надеялся, что кофе с алкоголем поможет прояснить голову и сгладит последствия недосыпа. Казалось, глаза полны песка. Они болели, словно кто-то светил прожектором прямо в лицо. Только не спи, приказал он себе. Внимательно слушай, что она говорит.

– А соблюдение законности, как в полицейских сериалах? – спросил он. – Правило Миранды [46], уведомление о правах и все такое?

Ее глаза встретились с его ошеломленным взглядом. Она поставила кружку на бортик ванны, прислонив ее к стене.