Шаг навстречу тебе

Последние лучи солнца исчезли. Небо потемнело. Яркие краски заката растворились в сумрачной мгле.

Голос Криса— такой спокойный, почти безразличный— нарушил приятную тишину.

– Хейли, – тихо позвал он. – Прости, что испортил отдых.

Что-то больно кольнуло в груди.

Так больно, что Хейли поморщилась, а нахмуренные брови оставили на лбу глубокую складку.

Искусанные губы плотно сжались, а песок, зажатый меж пальцев, показался вдруг слишком горячим.

Слова застряли в горле. Голова кружилась от мыслей. Хотелось сказать хоть что-то.

Но губы не шевелились.

Только пальцы все сильнее сжимали песок.

– Пора возвращаться. Нужно еще успеть собрать вещи, – снова заговорил Крис еще тише и еще равнодушнее.

Пришлось открыть глаза. Темнота моментально окутала сознание и заставила понять, что уже наступил вечер.

День подошел к концу.

Хейли медленно поднялась, стряхнула с пальцев песок и накинула на плечо сумку. Уходя с пляжа, она не оглядывалась. Знала, что будет больно прощаться с морем. Только шум прибоя ласкал слух, словно шептал прощание.

* * *

С первого этажа доносился аппетитный запах готового ужина. Но Хейли совсем не хотела есть. Аппетит пропал еще с обеда, во время которого она неторопливо ковыряла вилкой салат с курицей и брезгливо поглядывала на остывающий суп.

Натянув одеяло на голову, Хейли отвернулась к стенке и попыталась уснуть как можно быстрее, чтобы Крис, выйдя из душа, не торопил ее на ужин и не спрашивал бесстрастным голосом о самочувствии. Вещи она уже собрала, и теперь можно было спокойно уснуть.

Из ванной доносился шум воды, а с улицы светили фары проезжающих машин, яркий свет которых Хейли видела даже сквозь одеяло. Заснуть не получалось, только дышать становилось труднее, и девушка откинула одеяло, вдохнув свежий воздух.

Ей нужно пережить этот вечер и эту ночь. А потом все кончится. Они приедут домой. Повседневность вновь затянет их с головой в работу и все встанет на свои места. Все станет прежним.

Скрипнувшая дверь ванной заставила Хейли закрыть глаза и отвернуться к стене.

В любом случае, всегда можно притвориться.

– Ты опоздаешь на ужин.

Ну почему же его голос такой спокойный?! Такой… холодный?!

– Хейли?

Крис наскоро обтер волосы белым махровым полотенцем и медленно подошел к кровати Хейли.

Он не мог разглядеть лица. Видел только нежное оголенное плечо и разметавшиеся по подушке волосы. Тяжелый, шумный вздох сорвался с его губ. Она тоже не видела его лица, поэтому он мог позволить себе эту маленькую слабость, мог позволить чувствам выйти наружу и обнажить боль, скрытую глубоко внутри.

Крис отбросил полотенце на свою кровать, нервным, наполненным злобой движением взъерошил свои сырые волосы и застыл на месте. Взгляд снова и снова возвращался к ней.

К этому хрупкому плечу, к этим растрепанным волосам… Он слышал ее дыхание. Размеренное, спокойное.

Рука сама потянулась к ее плечу, пальцы нежно коснулись кожи, провели выше, очерчивая линию шеи и зарываясь в густых иссиня-черных прядях. Хейли с трудом заставила себя не дрожать. Его касание вызвало не только дрожь – кожа покрылась мурашками, и как-то сладко засосало под ложечкой.

Хейли стиснула зубы и молча терпела. А дрожь становилась все безудержней… Но вдруг Крис убрал руку. Так резко, словно кожа девушки обожгла его пальцы.

Он раздраженно цокнул и спешно вышел из комнаты, хлопнув за собой дверью. Хейли осталась одна в этой комнате, наполненной чужими звуками.

Как только всхлип сорвался с ее губ, она тут же закрыла рот ладонями и зажмурилась. Слеза, оставляя неровную дорожку, скатилась по щеке. А потом еще и еще.

– Я не буду плакать, – шептала она, кривила губы от боли и дрожащими пальцами растирала по лицу влагу.

Дрожь усилилась, а плечо до сих пор ощущало его горячее прикосновение. Слезы не прекращались, и Хейли была уже не в силах их остановить. Обняв себя за плечи, она уткнулась лицом в подушку. Ткань впитывала влагу, а рыдания становились беззвучными. Она не слышала своих всхлипов, а только чувствовала, как неистово колотится сердце.

Заснула она в слезах, не помня себя.

В голове стоял тяжелый туман. Он подпитывался плохими мыслями и никак не хотел рассеиваться.

Когда Крис вернулся в номер, он не смотрел на Хейли, поэтому не видел следов горьких слез на ее лице, не видел, что она касается пальцами того места, которого недавно касался он, не видел боли, так ярко выраженной в тенях, залегших под глазами, и в хмуром изгибе тонких бровей. Он лишь выключил свет, откинул покрывало и, упав в постель, постарался уснуть так быстро, насколько это было возможно.

Но сон не шел.

Крис просто лежал в кровати, всматривался в тени на потолке и прислушивался к звукам, доносящимся с улицы.

Хейли спала неспокойно. Она ворочалась в постели, тяжело дыша. Простыни шуршали под ней все чаще, а одеяло вскоре вовсе оказалось на полу. Крис бегло взглянул на нее и тут же перевел усталый взгляд с ее оголенных ног и задравшейся майки, которая открывала живот, на ее беспокойное лицо. Тонкие брови напряженно хмурились, губы дрожали, а глаза быстро бегали под закрытыми веками.