Шаг навстречу тебе

Крис расположился рядом. Он подтянул к себе колени, открыл бутылку и сделал несколько больших, жадных глотков

– Очередь огромная, – обтерев влажные губы тыльной стороной ладони, раздраженно ответил Крис. – А ты что делала? – Он перевел свой равнодушный взгляд на Хейли, и тут же в его глазах блеснуло любопытство.

– Да ничего, – смущенно отмахнулась она и нервным движением открутила крышку.

– Ты что-то нарисовала? – Крис смотрел все с тем же любопытным и внимательным взглядом.

Глоток воды превратился в плотный ком и застрял в пересохшем горле Хейли. Она громко закашляла, но быстро пришла себя, хотя сердце ее болезненно сжалось…

Она думала, что Крис не заметил свой портрет на белоснежной бумаге и спрашивает лишь из праздного интереса, однако маленький червячок сомнения уже точил ее сознание.

– Да так, – оправившись от беспокойства, ответила она и отложила бутылку в сторону. – Ничего особенного.

– Я гляну? – и рука Криса уже потянулась к сумке, за спину Хейли.

– Нет! – резко возразила она.

Их руки соприкоснулись. Волна дрожи окутала тело, и Хейли отпрянула, словно коснулась раскаленного металла.

– Почему? – не скрыл легкого удивления Крис. – Раньше ты всегда показывала мне свои рисунки.

– Да, но… – невнятно заговорила Хейли и прежде, чем нашла в спутанных мыслях подходящую отговорку, альбом уже был в ловких пальцах Криса.

Он неторопливо пролистал первые несколько набросков. Тонкие губы сложились в ухмылку, а Хейли вся сжалась, словно ожидая удара. Она не стала вырывать альбом из его рук или просить не смотреть. Подобное поведение казалось ей недостойным, и она молча и напряженно ожидала роковой для нее минуты, с болезненным вниманием вглядывалась в бледное лицо Криса.

Вот последний эскиз с изображением гостиницы. Вот его пальцы перевернули лист, ухватившись за острый уголок, вот послышался шорох бумаги.

Ухмылка исчезла с губ Криса. Тень пролегла под глазами, а брови нахмурились еще сильнее.

– Очень… похоже, – хрипло пробормотал Крис.

– Просто делать было нечего, – попыталась оправдаться Хейли, хотя румянец уже вовсю разыгрался на ее щеках и ушах.

– Я так и понял, – хмыкнул он, и его холодный тон обжег Хейли не хуже полуденного солнца.

Его взгляд, по-прежнему внимательный, всматривался в каждый штрих, в каждую линию, словно пытался разглядеть в этом эскизе то, что скрывала сама Хейли. Крису казалось, он смотрит в зеркало и видит свое отражение – настолько точно было сходство. Он было открыл рот, чтобы что-то сказать, но передумал. Его глаза снова стали привычно спокойными, и он вернул альбом Хейли. В его безмолвных движениях было что-то такое, что заставило девушку пожалеть о своих словах.

«Просто делать было нечего», – отозвался эхом в ее сознании собственный голос, и она со злобой сунула альбом обратно в сумку.

Злость нахлынула неожиданной волной. Хотелось рвать и метать. Но Хейли держала себя в руках, сжимая пальцами пластик бутылки.

– Пойду, окунусь, – сухо сказала она и, бросив бутылку на покрывало, резко поднялась.

Полотенце упало с ее плеч, и сырые волосы легли на спину, каким-то острым холодом впиваясь в кожу.

Ее шаги были быстрыми, нервными, раздраженными. Она уже подошла к берегу и ощутила воду сначала под ступнями, а потом и выше щиколотки, когда Крис тихо, с усталым вздохом, пробормотал, глядя ей вслед:

– Волосы завяжи.

* * *

Хейли недолго пробыла в воде. Она больше не чувствовала того искрящегося азарта где-то на поверхности души, не ощущала прежней радости при входе в воду. Это словно потеряло смысл и теперь казалось девушке какой-то глупостью.

Подумаешь, море.

Спустя минут десять, выйдя из воды, она, сощурив от солнца фиалковые глаза, отыскала на берегу Криса. Тот читал какую-то книгу, склонив низко голову и подперев острый подбородок ладонью. Хейли обхватила себя за плечи, ощущая легкую дрожь, и села на песок у самого берега. Волны касались ее ног, щекотали кожу, отступали и вновь прибывали, уже сильно раздражая девушку этим движением. Но она упорно продолжала сидеть, не вставая и даже не шевелясь.

Ей не хотелось возвращаться туда, где был Крис. Туда, где после всего, что случилось, осталась недосказанность, напряженное молчание и беспокойство. Возможно, если она посидит здесь, послушает шум моря и успокоится, то все станет как прежде?

– Боже, как глупо, – тяжелым шепотом произнесла Хейли и опустила голову на колени.

Она не знала, сколько просидела на сыром песке, слушая море и разговоры людей, но когда ее мысли уже постепенно пришли к тому, что эта поездка – глупая затея и что, если бы Крис не лез со своими поцелуями, все было бы нормально, что-то теплое и тяжелое опустилось на ее плечи.

Хейли нахмурилась и заметила тень на песке.

– Уже время обеда. Пойдем, – где-то рядом прозвучал флегматичный голос Криса, и тень исчезла.

Хейли на мгновение прикрыла глаза, пытаясь отогнать все те назойливые мысли, которые уже полдня нарушали ее спокойствие, и сильнее укуталась в принесенное Крисом полотенце. Хотя кожа и высохла на солнце, волосы по-прежнему мокрыми ледяными сосульками лежали на спине.