Ш.А.Х. и М.А.Т. или иномирянка в дураках

— Дряхлый старикан? — вопрос был задан спокойным, равнодушным тоном, несмотря на то, что меня от ушей до пят заполнило злое возмущение.

Кариса фыркнула, скрестив руки на груди. Её взгляд устремился в окно, в которое можно было увидеть тонкую полоску рассветных солнечных лучей.

— Ему же лет пятьсот. Хотя, откуда тебе знать о том, почему единственным выжившим из первородных был Евангелион. Изгой собственного народа. — Она очень красноречиво посмотрела в мои глаза и вновь усмехнулась. — Думаешь его внешность настоящая? Как бы не так! Первородные никогда не использовали собственную личину, чем вызывали ненависть у окружающих, ведь эту внешность необходимо воровать, лишая другого лица.

Информация о личинах была весьма неприятна, но я сделала вид, что меня это не задело. Лучше я узнаю всё у него самого.

— Почему ты назвала его изгоем? — Вновь вычленила я самое важное.

Черноволосая поморщилась.

— Первородные изгнали его за преступления. Говорят, он сжигал гаремы с женщинами и детьми своих же сородичей. Проводил какие-то опыты над рабами, отнимая сотнями их жизни, и вообще много чего творил, что даже по меркам первородных было чересчур. В общем, его же общество выкинуло его за пределы своих территорий.

— Тогда почему он единственный первородный, которому вы сохранили жизнь? — Непонимающе посмотрела я на девушку.

И тут Кариса так широко оскалилась, что мне на секунду стало тревожно за её психическое состояние.

— Об этом тебе нужно спросить у своей мёртвой мамочки. Ведь, именно она настояла на сохранении жизни своего лучшего друга, которого нашла в горах Астрим, во время королевской охоты.

Вот где-то в этом месте я поняла, что вообще ничего не понимаю. Очевидно, что недостаток информации наличествовал в полной мере, а из первых рук её можно получить только от лица обвиняемого. Непонятно выходит.

— Великая считала его другом и братом, несмотря на то, что его боялись и презирали окружающие. — Добавила черноволосая. — Попроси его. — Она пристально посмотрела в мои глаза и ухмыльнулась. — Попроси показать настоящее лицо, и ты увидишь, как сильно ошибалась, полагая, что он тот мужчина, с которым ты хочешь провести всю свою жизнь. И подумай вот над чем: первородные не умеют любить. Именно поэтому их помолвка проходит под магическим воздействием. Чтобы привязать пару, потому что их ничего не держит.

Рядом со мной сверкнула синяя искра, открывая портал к объекту обсуждения. Бросив на ухмыляющуюся черноволосую долгий взгляд, я шагнула в него, тут же попав в объятия Евангелиона.

Признаться честно, мне теперь было не по себе от того, что только что узнала. Пусть это и были пустые обвинения, но они сделали своё дело. Зерно сомнений посеяно.

— Все вопросы решены, дело за малым. — Раздаётся тихо над ухом. — Тебя ждут, маленькая моя.

“Первородные не умеют любить”

“Да, Любимая”

“Первородные не умеют любить”

“И это последнее “прости” в нашей новой жизни, мату маи”

“Первородные не умеют любить”

Чушь собачья!

Разве может человек отдать жизнь, лишь бы другой жил, ради какой-то иной причины?!

И тут до потрясенной меня доходит одна ускользнувшая деталь. Я поднимаю взгляд, чтобы встретиться им с Евгешей и задаю вопрос, на который мне отвечают не сразу.

— Что ты пообещал моей матери?

Он смотрел не понимающе, но абсолютно точно размышлял над тем, почему я задаю этот вопрос.

— Обещал вернуть тебя в Этраполис, провести обряд открытия порталов и короновать. — Нахмурился он.

“Первородные не умеют любить”

— Когда ты узнал, что мне придётся убить тебя, чтобы выжить?

Повелитель поднял руку, останавливая поток вопросов, даже не догадываясь, что тараканы в моей голове устроили революцию вселенских масштабов.

— У нас нет времени. Мы поговорим, когда закончим.

Синяя искра, новый портал, крики валлауров под стенами академии в лучах рассвета и мысли. Мысли, кружащие голову, пока руку баюкает сильная ладонь мужчины, отдавшего за меня жизнь.

“Первородные не умеют любить”

Я поворачиваю голову и окунаюсь чертову бездну нежности, что плещется на дне этих прекрасных, как сама вселенная, омутов.

“Но тогда что это, если не любовь?!” — Криком взрываются мысли.

“Она твоя Нова” — Грустным голосом Судьи. — “Конечно, не нужно”.

Могло ли быть так, что эта любовь тоже была частью плана? Великая сказала, что он не может не исполнить обещания, а значит дал магическую клятву, которую многие тут практикуют.

К чему я всё это?

А к тому, что Евангелион первый рассказал мне о природе первородных, которые считали себя пупами мира. О своей тёмной натуре, жестокости и безнравственности. И Кариса сказала то, что знают, наверное, все здесь…

“Первородные не умеют любить”.

Но Женя, ведь, не такой.

— Почему Сайто сказал, что я “твоя” Нова? — Задала вопрос встречая приветствие валлауров тревожным взглядом.

Практически под нами махал рукой Джушд, занявший пост своего отца. Рядом с ним, к моему удивлению, стоял тот самый мальчишка, который в палатке с воинственным видом сжимал маленькими ручками одеяло.