Сгусток Отроков

— А Баба Катя, она же врач, как я понял, или как там ее по полной майор, лейтенант…

— Старший Лейтенант Третьего Ранга Доктор Екатерина Стоцкая.

Вот голос бабульки услышать никак не ожидал. Черт — без зрения ой как не просто.

— И я тебе не Баба.

— Извините…

— На ты.

Интонация у женщины все такая же борзая, жесткая и строгая. Но при том свободно-легкая. Зла на меня, видимо, не держит.

— Катюха, не знал, что ты тут.

— А кто по-твоему, болван, за всеми тут следит последние дни? Батька твой?

— Я полагал, роботы-медики и посменно…

— Роботы всего лишь роботы. Могут выполнять функции и инструкции. Операции провести и прочие экстренные меры предпринять, бытовуху — могут. Но следить за вами опосля — в их обязанности далеко как не входит.

— Катюха, видеть-то я когда начну?

— Да прям сейчас можешь начинать. Может, уже и видишь. Клейкую маску только снять необходимо и питательные трубки вынуть.

Так, тело вроде приобрело сил за последний отруб, руками уже нащупал оболочку, металл…

— Но! Я бы повременила. Сквозная кератопластика все-таки, обычно дней на пять-семь… В твоем случае тут даже, может, была и послойная. Тогда и полмесяца-месяц стоило бы носить еще.

Отделять теплую марлю-ткань, пожалуй, остановлюсь…

— Почему Вы не в курсе? Звание у Вас и чин медицинские вроде…

— Напомню тебе: я также в коме находилась, Симуляционной. Свечку над тобой не держала. Меня и саму боты откачивали… Если там, в цифре, я казалась тебе бодрой и энергичной — так это лишь там. Физически-то я старуха, как-никак. Мозги просто еще и ментальность в целости.

— Так я цел или не цел? Что мне делать-то?

— Мне отчет роботы не дали четкий, для них это происходило… Тоже не совсем обычно. По их протоколам, в глаза химозный раствор регенеративный не вкалывают перед хирургическим вмешательством. Да и симуляционный сбой, произошедший спустя десятки лет выхода техники с гарантии… Такого рода ситуация, скажем так, — неординарная.

В голову закралась любопытная и не очень симпатичная мысль.

— Так я что, для вас — некий подопытный?

— Своего рода. Я ведь не хирург, опять таки. Да и мозг — не моя специальность. Окулистом — тем более не выделывалась ни перед кем.

— А…

— А, бэ, мэ и кукареку. Общей практики я врач. А звание… После катастрофы — там уж, так сказать, выдавались направо и налево. Хотя, вроде, и заслуженно.

— Ясно.

Эта кутерьма достала.

Резко сдернул клейкую маску.

— Нэл, постой, ты уверен…

Марля, или что это за медицинская приблуда, практически сжилась с моей кожей в одно целое. Ощущение… Без нее хуже. Уже жжет.

— Сын, может все-таки…

Горькая трубка во рту — пшла вон. Одна, вторая…

— Милый…

— Не часто ты меня милым зовешь, Крис.

Глаза разомкнулись.

— Ну, как?

— Вижу, Катюх. Мутно, размыто… Но вас всех вижу…

В темном помещении с высоким потолком сидят на креслах зеленоволосая Лея в очередном рваном наряде и Баба Катя в халате. Внизу… Я и правда на двух-ярусной кровати. Сфокусироваться сложно… Рядом с постелью стоит Кристина в красной футболке, с синяками под глазами. Не спала, видимо, ночами из-за меня… Отец присел на койку напротив.

Соседей по палате не наблюдалось.

— Я что, последний на выписку?

— Опиши самочувствие. Сухость есть? Боль, еще что-то?

— Катюх, сама видишь, как моргаю часто.

— Мне конкретика нужна.

— Долго держать открытыми тяжело. Сухость… Да, сильная сухость.

— Потому маску лучше бы и не снимать было. Ничего, капли выпишу тебе. Яркость не раздражает?

— Тут же темно…

Отец нахмурил брови. Лея закусила губу. Кристина ойкнула.

— Не то что б. Сейчас белым-белом, и окна нараспашку, жалюзи не прикрыты. Потому и говорили не торопиться, закрыть хотели…

— Для меня вокруг лишь мрачное помещение… Свет включите, хоть.

— Он включен.

В голосе отца читается тревога. И я его понимаю.

— Это пройдет, мальчик. Наверное.

— Не нравится мне ваше «наверное».

— Это обычно временное явление, и в большинстве случаев зрение постепенно восстанавливается. Однако, если это состояние сохраняется или усиливается… Тут я не помогу. Боюсь, местные боты тоже. Нужен специалист.

— А его, естественно, в нашей Пустоши не осталось…

— Может, где и живет припеваючи. Хрен его знает. Но — поди сыщи. Да и думаю, уже либо отупел, либо озверел, либо все позабыл. Что-то еще беспокоит, по ощущениям?

— Хм… Нет, наверное.

— Теперь мне не нравится твое «наверное». Что не так?

Даже в мутном пятне я различал анализирующий прищур.

— Да странное что-то. Иногда расплывается картинка и смещается. Наверное, неважно.

— Подробнее.

Говорить ли все, как есть?.. Что скрывать, ведь кроме того, что меня могут посадить на карантин и не дать уплыть согласно строгому плану…

— Сын, говори.

— Как в Симуляции. Иногда вы все теряете текстурность и плотность. Иногда распадаетесь на крупные пиксили.

— Это побочный эффект от Симуляции, не так страшно.

Да, Баба Катя, ничего… Вот только…

— Иногда полностью все пропадаете, и я будто…

— Что?

Кристина вцепилась мне в руку.

— Да не пугайся так. Вы на месте, но словно фантомные призраки, или…

— Как голограммы? Как в Симуляции?

— Да и…

— Нелей, говори.

Да как тут такое скажешь… Ладно.