Сфера

– Я не ору. Я просто не знаю, с какой стороны нам удара ждать, от врагов или от своих?

– Вообще-то, если вас выдвигали на подготовленную операцию, где, как вы говорили, был человек с аппаратурой, про минные поля должны были предупредить. В то, что их поставили в последний момент, как-то не верится, – заметил Шойбле.

– А еще там было понатыкано датчиков, – напомнил Джек. – И, когда мы проскакали мимо них, по нам ударили минометы. Если бы не продвинутая аппаратура «грея», мы бы не увидели ни растяжек, ни минометного залпа, когда дюжина мин висела в воздухе.

Шойбле повернулся к Хиршу.

– Если все так, как он говорит, Тед, это голимая подстава. У нас в роте за такие штучки могли в контрразведку потащить.

– Это не подстава, – упрямо заявил Хирш.

– А что же тогда?

– Это вроде проверки.

– Ни хрена себе проверочки! – поднялся с бревна Джек.

– Помолчал бы, это все из-за твоей тяги к проникновенным беседам. А расскажу-ка я про вас то, что вы скрываете, ха-ха-ха, как интересно и весело! Тебя ведь еще дома предупреждали – держи свои догадки при себе. Тебе Веллингтон говорил – заткнись, не то нарвешься, а ты все никак не можешь!..

– Не ори теперь ты, Тед, – одернул лейтенанта Шойбле. – Нас и так уже тут через микроскоп рассматривают из-за постоянных несуразностей.

– Каких несуразностей?

– Ну, само наше появление с дикой историей, о том, как мы чуть ли не единственные выжили со всего стотысячного десанта, как упали в джунгли, как угнали челнок.

– Похоже на вымысел, согласен с тобой, – вздохнул Хирш.

– А потом это наше удачное выступление – одного «сато» челноком срезали, второго в считаные минуты разбили практически с помощью трех велосипедов.

– Но местные нами восхищались, – сказал Джек.

– Восхищались, – согласился Шойбле. – До определенного момента, а потом у них стали возникать вопросы, подозрения. И все наше выступление стало похоже на подготовленный спектакль. Вы разве не замечаете, как на нас смотрят?

– В лучшем случае, как на заморское чудо, – сказал Хирш.

– Правильно. Нас все еще не признают за своих, а ведь мы тут с ними не в игры играем.

Они помолчали, наблюдая неспешную обычную работу базы.

К кухне подвезли на тележке дрова, на тягаче подкрашивали новую латку, «стрейлис» выпустил струю черного дыма и заковылял из парка к проходной.

– Я думал, ты только жрешь и наслаждаешься тишиной, – сказал Хирш.

– Я и сам так думал, – ответил Шойбле. – Но жратва – это только увлечение. А боевая работа должна быть честной, тут я с Джеком согласен. Если еще раз погонят на операцию, нужно самим все досконально выспросить вплоть до самых последних мелочей. Тем более что мелочей в таких делах не бывает. А вот если будут бекать и мекать, не говоря ничего конкретного, тут и за грудки взять можно.

– Очень даже ясные мысли, – улыбнулся Джек. – И правильные. Вот что значит систематическое усиленное питание.

И они засмеялись.

Из парка выехал броневик, тот самый, на котором Джек, Хирш и Штоллер гоняли на разведку.

– Чего-то опять затевают, – сказал Джек.

– Затевают, – согласился Хирш. – Вон как машину отделали – ни пробоин, ни латок.

– И все обычным сварочным автоматом. Сварщик у них просто скульптор какой-то, – заметил Шойбле.

– Я знаю, что они задумали, товар будут развозить, – сказал Джек. – Даже если в одном ящике мотоциклистов привезли, в другом еще полно всякого добра осталось.

66

Зазвенел будильник, и капитан Двоор привычно шлепнул по прикроватной тумбочке рукой, однако лишь полоснул когтями по крышке стола, смахнув на пол пару карандашей.

Открыв глаза, он недоуменно огляделся – это был не дом, а рабочий кабинет, где он позволил себе заснуть в кресле всего на пятнадцать минут, чтобы вернуть ясность мыслей.

Последнее время он мало спал – работы становилось все больше. Капитану хватало и обычной текучки, а тут еще эта лихорадочная деятельность, которую развил Понан, чтобы доказать гризоттам, что он достоин нового поста. А где он достоин? Свалить начальника Понан сумел, но что делать дальше, не имел понятия и теперь забирал у Двоора драгоценное время и намекал на разделение ответственности перед Нимом Роттером.

Ну разве не мерзавец?

Поняв, наконец, что звонит трубка служебного канала, Двоор взял ее и ответил:

– Капитан Двоор… Да… Да… Сейчас буду.

Положив трубку, он встал, растер лицо ладонями и, подойдя к зеркалу, по привычке окинул взглядом форму.

Ах, какое счастье, что он мог носить здесь полевой костюм! Никаких тебе тройных стрелок, никаких аксельбантов с искрой. Двоор вообще был не большим любителем этого пижонства, наверно потому, что являлся фризонталом. Нороздулы, те до ломоты в костях обожали все эти фенечки, собирая в гардеробах до полдюжины мундиров каждого сезона, а вот Двоора согревала работа.

Пройдя по длинному коридору, он спустился по лестнице на два пролета и оказался в подвальном помещении отделения дознания. Пройдя в потайную комнату с односторонней прозрачной стеной, капитан на мгновение остановился, сосредоточенно глядя на привязанного к стулу савояра и двух нороздулов-сержантов с закатанными до локтей рукавами.

– По-прежнему молчит? – спросил Двоор.