Северо-Запад

Натали Блейк была озабочена спором о кашмирской границе, по крайней мере, в той части, что касалась импорта стереоаппаратуры в Индию через Дубай от имени ее клиента, одного из японских гигантов – производителей электроники. Ее муж Фрэнк Де Анджелис отсутствовал – развлекал клиентов. Они были «ограничены во времени». У них даже не хватало времени получить последнее вознаграждение за все их тяжкие труды. Марсия любезно сходила за ключами до того, как агентство по продаже недвижимости закрылось, и Натали встретила мать и Ли у дверей. Входя, они говорили шепотом. Почему – никто не мог сказать. На окнах еще не появились шторы, а потому человеческие тени поднимались по стене над камином до самого потолка. Натали провела Марсию и Ли по дому, показывая, где должны стоять диваны, кресла, столы, какие стены снесут, что останется, где постелят ковры, что будет ободрано и отполировано. Натали сподвигла мать и подругу подойти к окну и восхититься видом на парк. Она признавала потребность полностью подчинить себе окружающий мир.

Она чуть забежала вперед, чтобы восхититься спальней. Посмотреть на оригинальные свесы. Вот действующий камин. Она дождалась, когда мать и Ли присоединятся к ней. Поковыряла ногтем кусок отслоившейся штукатурки. Когда она стажировалась и защищала «нехорошую» сторону, Марсия хотела, чтобы дочь «подумала о семье жертвы». Теперь, если бы какая-нибудь крупная ТНК дала ей такое поручение, пришлось бы слушать ханжеские дилетантские рассуждения Ли о зле, которое несет глобализация. Один Франк и поддерживал ее. Только он, казалось, ею гордился. Чем более высокое положение занимали клиенты, тем большее удовольствие это ему доставляло. Черил много лет назад: «Каждый раз, когда я пытаюсь вернуться в школу, Коул пытается меня обрюхатить». Упаси меня Боже от такого несчастья. В минуты волнения всегда было полезно вспомнить Черил. Хорошо хоть, Натали Блейк и Фрэнк Де Анджелис не действовали друг против друга и не соперничали. Они были объединением. Саморекламой. Позвольте, я покажу вам саморекламу. Вот окно, вот дверь. И повтор, повтор.

Она открыла дверь в комнату, в которой задумала сделать свой кабинет; Марсия сделала вполне невинное замечание: «Места достаточно для целой семьи», – но Натали учинила из него целый скандал и никак не желала угомониться. Она смотрела, как мать идет по коридору, выложенному черной и белой плиткой, к двери, уже более не непреклонная госпожа ее детства, а маленькая седая женщина в помятой шерстяной шляпке, заслуживающая более мягкого отношения, чем получала.

– Ты в порядке? – сказала Ли.

– Да-да, – сказала Натали. – Обычное дело.

В кухонном шкафу Ли нашла чайные пакетики и единственную чашку.

– Люди обычно думают, что я молодой блестящий королевский адвокат. Для нее это ничего не значит. Единственное, что для нее можно сделать, – это вернуться в ее квартиру. Сегодня Черил – ее ангел. Они живут душа в душу.

– Ей трудно тебя понять.

– Почему? Что во мне такого трудного?

– У тебя работа. У тебя Фрэнк. У тебя друзья. Ты очень успешная. Никогда не бываешь одна.

Натали попыталась представить себе женщину, о которой говорит Ли, а та села на ступеньки и сказала:

– Можешь не сомневаться: Полин такая же.

158. Заговор

Натали Блейк и Ли Ханвелл считали, что окружающие принуждают их к размножению. Родственники, прохожие, люди в телевизоре – все. На самом деле заговор распространялся глубже, чем думала Ханвелл. Блейк оказалась двойным агентом. Она не собиралась выставлять себя в смешном виде, не сделав того, чего все от нее ждали. Для нее это был лишь вопрос времени.

159. В парке

Ли опаздывала. Натали сидела в кафе за деревянным столиком под открытым небом, защищенным от дождя широким зеленым зонтом. Первые десять минут она провела в телефоне. Проверяла индекс предложений, проверяла почту, проверяла газеты. Она положила телефон в карман. Десять следующих минут никто с ней не говорил. Появлялись и исчезали из поля зрения белки и птицы. Чем дольше она оставалась одна, тем более неясной для себя становилась. Жидкость, вылитая из кувшина. Она видела, как соскальзывает со стула на землю и принимает форму животного. На четырех лапах она добралась до конца влажного асфальта, перешла на землю, поросшую травой. Она бежала все дальше, уже быстрее, приноровлялась к роли четырехногого локомотива, завывая, быстро пробежала по лужайке и искусственным холмикам, по Тихому саду и клумбам и – с воем, в кусты, через дорогу, к железнодорожной ветке.

– Извини, извини, извини. Центральная линия. Господи боже, тут настоящий детский сад.

Натали посмотрела на детей, оценила хаос за каждым столиком, нейтрально улыбнулась подруге и подумала, в какой момент во время встречи за ланчем лучше всего сообщить Ли новость.

160. Время ускоряется