Северный Удел

– Ничего, – устало сказал Ритольди, не глядя на меня. – Какое-то время. Я соврал сыну, что отпустил Сашку в соседнее поместье. Такое уже случалось. У них там выпас, лошади, а он сам не свой… Двенадцать лет, самостоятельный… Потом, на третий день, вечером, принесли другую записку.

– Кто? – приподнялся я.

– Гражданский. В возрасте. Усатый, кажется. Я не смотрел особенно. Думается, просто случайный человек.

– Что было в записке?

– Три слова. Леверн. Дом Ожогина.

– Это где?

– Серчинская улица. Рядом с каменотесными мастерскими.

– Голем?

Ритольди кивнул.

– Там были инструкции. По голему, по больнице Керна.

– Тоже сожгли?

– Да.

На третий день, подумал я.

То есть шесть дней назад. Лобацкий уже убит. Я лечу руку. Встреча с государем императором произойдет утром на следующие сутки.

Выходит, в то время Ритольди уже был мобилизован на морг. Палач Полонии в пристежке с «козырями».

Расчет? Импровизация? Ах, как важен был мертвый Лобацкий!

– А потом?

– Потом? – Ритольди спрятал в карман мерзнущую, когда-то отрубленную, а затем неудачно сросшуюся кисть. – Потом я ждал в больнице.

– У вас была какая-то связь?

– Нет. Как все идет, я чувствовал частично кровью, частично через голема. Вы же знаете, это как через кровника смотреть.

– Только кровник каменный.

– У семьи Ритольди всегда были в этом большие способности. Ну а там уже… – Палач Полонии, вздохнув, поднял голову: – Мне сейчас куда? Сдаваться полиции?

Я закусил ноготь:

– Пока не знаю. Вы могли бы остаться у нас на время?

– Если Анна не выгонит. Разрешите?

Ритольди потянулся к шкатулке.

– Огюст, я могу попробовать, – сказал я, глядя ему в глаза. – Но позже… Возможно, завтра к вечеру… И ничего не обещаю.

– Пусть так, – он выпрямился, сунув шкатулку обратно под плащ. – Тогда я пойду?

– Где вас найти?

– Правое крыло, вторая гостевая за бильярдной.

– Знаю, – кивнул я. – И еще…

Ритольди остановился у дверей.

– Мне понадобится ваша кровь.

Поиграв желваками, Палач Полонии снова шагнул ко мне.

– Я могу сейчас, – сказал он с вызовом.

Он достал из-за пазухи вытертый сафьяновый футляр с позолотой. Раскрытый, тот блеснул серебряными кончиками игл.

Среди высших семей делиться кровью не принято.

Были и распри, и интриги, и вражда. Были и мастера влиять через кровь. Ритольди, похоже, и вовсе оскорбился, расценив мои слова как недоверие его рассказу.

Дуэль, дуэль!

– Огюст, – сказал я, – это очень важно. Я понимаю, что перехожу некие рамки…

– Полно вам, – Палач Полонии потянул за фигурную головку длинную иглу из петли. – Вас и государь император назначил, что мне-то…

Он несколько раз сжал пальцы.

– Постойте, – спохватился я. – Пожалуйста, посмотрите «клемансину».

Ритольди огляделся:

– Здесь нет.

– Вы не спросите у матушки? Или у Репшина?

– Хорошо, – спрятав футляр, он взялся за дверную ручку, – я принесу.

– Извините, – прошептал я.

Но Ритольди уже вышел из комнаты.

Я прикрыл глаза. Подумать, подумать. Что и как складывается. Если в семье Ритольди тоже есть жертва, внук с чистой кровью, то остаются Гебризы. Стервятники. Могильщики. Самая странная высшая семья.

Всегда особняком. Всегда в траурно-черном.

Неулыбчивые серьезные дети. Высохший чуть ли не в настоящего мертвеца глава обширного семейства Диего Гебриз. Землистокожая Линда Гебриз.

Кровь черно-красная, очень недалеко от посмертной.

Где-то я их видел недавно. Они редко выезжают из своих владений, а тут чуть ли не всем выводком… Конечно, вспомнил я, Южные Воды. Минеральные источники, лечебные грязи. Весь свет съезжается в сезон.

И там же – Ритольди.

Только, увы, никакой здесь связи нет, курорт популярный, и Штольцы регулярно наведываются, и Поляков-Имре в роскошном «Адажио» нумера бронирует.

Так, куда-то я…

Гебризы, да. Каково их участие в этом всем? Не они ли составляют костяк заговора? А если не они? Если вообще здесь обошлось без высших семей? Если как раз высшим семьям и брошен вызов?

Дуэль, дуэль!

Мне стало холодно, и я, скрючившись, закутался в одеяло.

Допустим, кому-то понадобилась кровь всех семи фамилий. Кому-то, кто к тому же обладает «пустой» кровью. Вопрос – зачем?

Ради спонтанного интереса? Или преследуется задача эту самую кровь извести? Трансформировать? Сделать обычной? Наверное, последнее очень понравилось бы членам ордена Мефисто.

Я поморщился.

Гадость, выпитая по приказанию Репшина, все еще отдавала горечью.

И все же я хожу по кругу. В основном, потому, что моим умозаключениям нет ни одного подтверждения.

Заговорщики неуловимы.

Вот и Ритольди никого не видел, ничего о похитителях не знает. Случайный человек с запиской. Инструкции. И никакого контакта.

Хорошая какая придумка.

Правда, есть трупы «козырей». Отчеты по Синицкому и прочим. Ну до этого я еще доберусь.

Что в остатке? Руководствуясь логикой, нападений на Поляковых-Имре, Ритольди, Штольцев и Иващиных опасаться далее не следует. За полгода наш враг показал себя прагматиком – одного необходимого убийства ему достаточно.

Гебризы под сомнением. Остаются императорская фамилия и моя. И, похоже, без нашей крови никак не обойтись.

Не напрасно, ох, не напрасно государь император катается инкогнито. Где он? Поди найди его. А я…

Я хмыкнул.