Читаем Северные были полностью

Писать разведчица отказалась: некуда здесь и некому. А Дуся писала:

«Дочь моя! Расти счастливой, умной, любимой всеми. Когда не станет твоей мамочки, то ты не думай о ней ничего плохого. Ты молодая, тебе надо жить и быть полезной людям.

Доченька! Передаю тебе пальто, перешей его к зиме. Деньги, десять рублей, мне теперь тоже не нужны. Живите с тетей Марией. Помни меня.

Прости, дитя, что я погибла. Целую крепко. Твоя мама».

Ночью Ася разбудила женщину, с которой сидела в камере, и горячо зашептала:

— Если останешься живой, то сообщи моей маме о том, что ее дочь…

<p>ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ ЛЕТ СПУСТЯ</p>

В конце марта 1967 года в Государственный комитет по радиовещанию и телевидению при Совете Министров Союза ССР пришло несколько необычное письмо. В нем Елизавета Ульяновна Историкова, проживающая в городе Харькове, сообщила о том, что в апреле 1942 года в одной с нею камере гестапо города Ахтырки Сумской области сидела молоденькая радистка, которую все звали Асей. Это была красивая, на редкость твердая решительная девушка.

Несмотря на ежедневные, ежечасные допросы фашистов, пытки, голодовки, Ася не теряла бодрости духа, не выдала никого из товарищей.

«Где-то перед Первым мая 1942 года, — писала Историкова, — Ася, зная или предполагая, что ее фашисты расстреляют, открылась мне. Открылась с тем, чтобы я сообщила матери о ее смерти. И вот вскоре Асю увели. Куда? Не знаю. Скорей всего туда, откуда еще никто не возвращался…»

Полтора-два месяца спустя Историкова вышла из камеры полуослепшей и — что самое страшное — душевнобольной.

Неудивительно, что после всего пережитого. Историкова на долгие годы забыла об Асе. И только в марте 1967 года наступило просветление, память медленно стала возвращаться к ней. И первое, о чем она вспомнила, были кошмары гитлеровской оккупации, Ахтырка, гестапо, Ася…

Но фамилию, отчество, место рождения Аси Историкова так и не могла вспомнить. Со слов разведчицы она запомнила только, что та была откуда-то с Севера, в Ахтырке поддерживала связь с одноглазым мужчиной и официанткой, у которой была дочь.

«Может, Ася каким-то чудом осталась жива, — заканчивала свое письмо Историкова. — Может, где-то работает сейчас. А если ее тогда… Надо найти Асю, живую или мертвую. Она была настоящей героиней и патриоткой. Такие люди при жизни заслуживают чести, а после смерти — памятника».

Государственный комитет по радиовещанию и телевидению заинтересовался письмом и направил его в Ахтырский районный комитет партии с просьбой выяснить судьбу Аси и ее друзей, с которыми она работала.

Нелегкой оказалась задача. В решение ее включились многие люди — партийные и советские работники, милиция и сотрудники УКГБ Сумской области.

Прошло три месяца. И вот в июне 1967 года первому секретарю Усть-Кубинского райкома КПСС Вологодской области Никону Павловичу Сучкову пришло письмо следующего содержания:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии