Север и Юг

— Цель — занять достойное, почетное место среди фабрикантов своей страны и, конечно, в первую очередь жителей своего города. Такое место уже занял мой сын. Где бы вы ни оказались — не только в Англии, но и на континенте, — непременно обнаружите, что его имя пользуется известностью и уважением среди деловых людей. Разумеется, речь не идет о светских кругах — там о нем не слышали, — добавила миссис Торнтон с нескрываемым презрением. — Праздные леди и джентльмены узнают о промышленнике из Милтона только в том случае, если он попадает в парламент или женится на дочери лорда.

Отец и дочь смущенно подумали, что впервые услышали о великом мистере Торнтоне от мистера Белла, который порекомендовал его в качестве ученика. Мир гордой матушки не пересекался ни с миром лондонских аристократов, ни с миром сельских священников и помещиков из графства Гэмпшир. Лицо Маргарет, хоть она и пыталась сохранить спокойно-внимательное выражение, не скрыло от наблюдательной миссис Торнтон ее мысли.

— Наверняка, мисс Хейл, вы подумали, что прежде никогда не слышали о моем замечательном сыне, а меня считаете старухой, которая не видела ничего, кроме Милтона, а потому не имеет права судить.

— Ничего подобного! — горячо возразила Маргарет. — Вы правы, до приезда в Милтон я не знала о достоинствах мистера Торнтона, однако, едва оказавшись здесь, услышала достаточно, чтобы проникнуться к нему почтением и восхищением, а также почувствовать, как правдивы и справедливы ваши слова.

— Кто же рассказал вам о нем? — уточнила миссис Торнтон, слегка успокоившись, но все же опасаясь, что, кто бы это ни был, он не смог в полной мере раскрыть достоинства сына.

Маргарет медлила с ответом: допрос с пристрастием ей не нравился, — и мистер Хейл поспешил на выручку (во всяком случае, так ему показалось).

— О заслугах мистера Торнтона позволили нам судить его собственные слова. Не так ли, Маргарет?

— Мой сын никогда не стал бы восхвалять сам себя! — возмутилась миссис Торнтон. — Могу ли я все же уточнить, мисс Хейл, на чьем отзыве основано ваше благоприятное мнение о нем? Матери всегда приятно знать, кто так высоко ценит ее сына.

Маргарет спокойно ответила:

— Многое о прежней жизни мистера Торнтона мы узнали из писем мистера Белла, а сам он предпочел не вдаваться в подробности. Так что наше глубокое уважение основано не столько на его собственных словах, сколько на высокой оценке мистера Белла.

— Мистер Белл! Но что же он может знать о Джоне, если до сих пор прозябает в своем колледже? Однако я признательна вам, мисс Хейл, мало кому из молодых леди пришло бы в голову доставить старухе удовольствие похвалами в адрес ее сына, пусть и чужими.

— Но почему? — удивилась Маргарет.

— Почему? Да потому, что похвалы-то чужие, а значит, и союзница в борьбе за сердце сына будет не у них.

Услышав ответ, Маргарет рассмеялась, да так беззаботно и весело, что миссис Торнтон слегка обиделась, — неужели мысль показалась ей настолько невероятной? Заметив раздражение собеседницы, Маргарет тут же успокоилась и вполне серьезно заметила:

— Прошу прощения, мадам, и уверяю вас, что ни в коем случае не посягаю на сердце мистера Торнтона.

— Это я к тому, что молодые леди любят строить далекоидущие планы, — последовал холодный ответ.

— Надеюсь, мисс Торнтон пребывает в добром здравии, — подал голос мистер Хейл, желая перевести беседу в иное, менее опасное русло.

— Все как обычно — Фанни не слишком крепка, — лаконично ответила миссис Торнтон.

— А мистер Торнтон? Полагаю, мы увидися с ним в четверг?

— Я не могу вам сказать. Сейчас в городе неспокойно: назревает забастовка, — и сын благодаря опыту, разуму и дельным советам сам решит, как поступить. Но мне кажется, что в четверг Джон к вам придет. Во всяком случае, обязательно сообщит, если не сможет.

— Забастовка! — удивилась Маргарет. — А что не устраивает этих людей? Чего они добиваются?

— Прежде всего права распоряжаться чужой собственностью, — презрительно пояснила миссис Торнтон. — Они всегда этого хотят. Если рабочие моего сына тоже выйдут на улицу, а я не сомневаюсь, что так и будет, их можно назвать сворой неблагодарных собак.

— Полагаю, требуют повышения жалованья? — осведомился мистер Хейл.

— Это лишь видимость, а суть в том, что бездельники стремятся стать хозяевами, а хозяев мечтают превратить в рабов на их же собственных предприятиях. Это постоянно занимает их умы, и периодически — раз в пять-шесть лет — они бунтуют. Но мне кажется, что в этот раз они просчитались, если уйдут, то обратно их могут и не принять. Насколько можно судить, теперь у промышленников есть пара надежных способов отучить бунтарей от поспешных действий.

— Разве во время подобных событий на улицах не опасно? — встревожилась Маргарет.