Север и Юг

— Кажется, Фредерик провел несколько лет в Южной Африке?

— Да. А сейчас живет в Испании — в Кадисе или где-то неподалеку. Я больше никогда не увижу своего мальчика, потому что здесь, на родине, его повесят.

Утешения не было. Миссис Хейл отвернулась к стене и замерла в материнском отчаянии. Никакие слова не могли облегчить ее боль. Она раздраженно выдернула ладонь из руки дочери, словно стремилась остаться наедине с воспоминаниями о сыне, и когда в комнату вошел мистер Хейл, Маргарет встала и медленно удалилась. Горизонт утонул во мраке. Ни единый луч не предвещал просветления.

Глава 15. Хозяева и слуги

Мысль бьется с мыслью; высекая искру правды, сталкиваются щит и меч.

Лэндор У. С.

— Маргарет, — обратился на следующий день к дочери мистер Хейл, — необходимо нанести ответный визит миссис Торнтон. Твоя мама неважно себя чувствует и опасается, что не сможет преодолеть столь значительное расстояние, так что придется нам с тобой. Сегодня днем и отправимся.

По дороге мистер Хейл с плохо скрытым беспокойством заговорил о здоровье жены, и Маргарет, хоть и с грустью, обрадовалась: наконец-то отец нашел мужество посмотреть правде в глаза.

— Ты вызывала доктора, Маргарет? Советовалась?

— Нет, папа. Ты же велел показаться самой, а я здорова, но если бы знала хорошего врача, то сегодня же попросила бы его приехать, потому что мама серьезно больна.

Она заговорила так прямо и безжалостно, потому что помнила, как в прошлый раз пыталась поделиться с отцом опасениями, однако тот не захотел ничего слушать. Сейчас положение изменилось, и в словах мистера Хейла прозвучало отчаяние.

— По-твоему, она скрывает недомогание? Считаешь, что ей действительно очень плохо? Диксон что-нибудь говорила? Ах, Маргарет! Меня мучает страх: вдруг это переезд в Милтон убил ее? Бедная, бедная Мария!

— О, папа! Только не допускай таких мыслей! — воскликнула потрясенная Маргарет. — Ей просто нездоровится, ничего больше. Надо обратиться за советом к специалисту, и все будет в порядке.

— А Диксон что-нибудь говорила о маме?

— Нет, но ты же знаешь, как она любит создавать тайны из мелочей. А сейчас ее упорное молчание немало меня тревожит. Полагаю, безосновательно. Ты же сам недавно сказал, что у меня не в меру разыгралось воображение.

— Хочется верить, что так оно и есть, поэтому не принимай мои слова всерьез. Мне как раз очень нравится, что ты беспокоишься о мамином здоровье. Не бойся поделиться сомнениями и опасениями: мне твои чувства близки, хотя в тот раз я был раздражен. Давай попросим миссис Торнтон посоветовать хорошего доктора. Если уж тратить деньги, то только на первоклассного специалиста. Подожди-ка, здесь надо свернуть.

Ни один из домов на этой улице не выглядел достаточно импозантным для миссис Торнтон: внешность сына никоим образом не позволяла представить его жилище, — однако Маргарет почему-то решила, что эта высокая, дородная, прекрасно одетая дама должна жить в доме, гармонирующем с ее представительным обликом. Мальборо-стрит же состояла из длинных рядов небольших кирпичных домиков, местами отделенных друг от друга глухой стеной. Во всяком случае, с перекрестка ничего другого заметно не было.

— Он точно сказал, что живет на Мальборо-стрит, — озадаченно проговорил мистер Хейл.

— Возможно, он привык экономить, потому до сих пор и довольствуется таким домом. Впрочем, давай спросим.

Первый же прохожий с готовностью сообщил, что мистер Торнтон живет напротив своей фабрики, в конце длинной глухой стены, за фабричной калиткой.

Фабричная калитка ничем не отличалась от обычной садовой, разве что находилась рядом с огромными воротами для грузовых повозок. Сторож впустил посетителей в длинный просторный двор, где с одной стороны располагалась контора для заключения торговых сделок, а с другой — возвышалось огромное, со множеством окон, здание фабрики, откуда доносился оглушительный грохот станков, сопровождаемый тяжкими вздохами парового двигателя. Напротив стены, отделявшей фабричный двор от улицы — на узкой стороне прямоугольника, — стоял красивый каменный дом. Несмотря на то что само здание потемнело от копоти, окна, дверь и крыльцо удивили безупречной чистотой. Судя по внешнему виду, построен дом лет пятьдесят-шестьдесят назад. Каменный фасад, узкие высокие окна, как и их количество, парадное крыльцо с перилами и двумя боковыми лестницами — все соответствовало эпохе.