Север и Юг

Когда кеб остановился возле дома, Маргарет стояла у окна гостиной. Увидев мистера Белла, она мгновенно поняла, что случилось, и словно окаменела — побледнела и застыла в неподвижности.

— Нет, ничего не говорите! Вижу все по вашему лицу! Будь он жив, вы бы его не оставили, а кого-нибудь прислали! О, папа, папа!

Глава 42. Одна

Когда любимый голос — музыка и радость —
Навек внезапно умолкает,
Молчанья пустота, лишая слез,
В пучину горя повергает.
Надежда? Жизнь? Где музыку найти иную,
Чтоб душу излечить?

Браунинг Э. Б.

Шок оказался невыносимым. Маргарет впала в состояние полного изнеможения, не находившего выхода в слезах, рыданиях и даже словах: лежала на диване с закрытыми глазами, а на вопросы отвечала односложно и шепотом. Мистер Белл совершенно растерялся: оставить в таком состоянии ее он не мог, но не мог и предложить поехать в Оксфорд, как решил в поезде по дороге в Милтон. Физическое истощение девушки исключало как дорогу, так и печальную картину, которая предстала бы перед ней в Оксфорде. Названный отец сидел возле камина и раздумывал, как быть, а Маргарет лежала неподалеку — неподвижная и почти бездыханная. Он не мог ее оставить даже ради обеда, к которому Диксон призывала со слезами на глазах. В конце концов горничная принесла поднос в гостиную, и мистер Белл принялся за еду, не различая вкуса. Обычно он с удовольствием смаковал каждое блюдо, но сейчас проклятая курица с таким же успехом могла оказаться кучкой опилок. Когда Диксон, следуя его совету, попыталась накормить Маргарет, едва заметным движением головы та показала, что делать этого не следует.

Мистер Белл тяжело вздохнул, с трудом поднялся на затекших от долгого сидения ногах и вслед за Диксон вышел из комнаты.

— Не могу ее оставить. Напишу в Оксфорд и попрошу, чтобы там сделали все необходимое. Надеюсь, к похоронам успею вернуться. Пожалуй, придется написать и миссис Леннокс и попросить приехать: Маргарет необходимо женское участие — хотя бы для того, чтобы выплакаться.

Диксон рыдала за двоих, но после этих слов, вытерев глаза и немного успокоившись, объяснила, что миссис Леннокс ожидает в ближайшее время рождения второго ребенка и приехать никак не сможет.

— Хм! Полагаю, в таком случае следует пригласить миссис Шоу. Она уже вернулась в Англию?

— Да, сэр, вернулась, но вряд ли захочет оставить дочь в ее положении, — крайне недовольно ответила Диксон, которую раздражало вмешательство постороннего. Можно подумать, она сама не в состоянии позаботиться о Маргарет!

— Ее положение… — повторил мистер Белл. — Насколько мне известно, такое же положение в прошлый раз она благополучно пережила на острове Корфу, в Венеции, Неаполе и прочих папских местах. Да и что значит это положение для процветающей женщины по сравнению с ситуацией, в которой оказалось нечастное создание. Уверен, миссис Шоу не откажется помочь и непременно появится здесь, так что к завтрашнему вечеру подготовьте для нее комнату и все необходимое. Я сам ей напишу и встречу.

В соответствии со своим твердым намерением мистер Белл написал письмо, получив которое миссис Шоу заявила, обливаясь слезами, что оно так похоже на послание дорогого генерала, написанное перед приступом подагры, что она навсегда его сохранит. Если бы мистер Белл оставил выбор, если бы отказ показался возможным, она бы не поехала, несмотря на искреннее сочувствие горю племянницы, но резкий, лишенный даже намека на вежливость приказ заставил леди преодолеть силу инерции и позволить горничной собрать ее в путь.

Когда капитан Леннокс провожал тещу вниз, к экипажу, на верхней площадке появилась Эдит в чепчике и шали и, заливаясь слезами, напутствовала:

— Не забудь, мама: Маргарет обязательно должна поселиться у нас. В среду Космо едет в Оксфорд, так что передай через мистера Белла, когда ждать тебя обратно. Ну а если понадобится, то Космо сможет заехать и в Милтон.

Эдит вернулась в гостиную, где сидел Генри Леннокс и разрезал страницы нового ревю.

— Зачем загружать мужа? — произнес он, не поднимая головы. — В Милтон, если надо, могу поехать я.

— О, спасибо! — обрадовалась Эдит. — Полагаю, старый мистер Белл сделает все, что нужно, и дополнительных усилий не потребуется. Вот только трудно ожидать от оксфордского чудака знания жизни. Милая, дорогая Маргарет! Как чудесно будет снова ее увидеть! Когда-то вы дружили.

— Разве? — безразлично отозвался Генри, погрузившись в чтение статьи.

— А может, и нет. Не помню: была слишком увлечена женихом. Но как удачно все сложилось: если уж дядюшке было суждено умереть, то случилось это именно сейчас, когда все мы вернулись домой, устроились на старом месте и готовы принять дорогую Маргарет! Бедняжка! Насколько здесь все отличается от Милтона! Обязательно сменю в ее спальне шторы, чтобы комната выглядела новой, светлой и жизнерадостной.