Север и Юг

Маргарет вздохнула, потому что знала: мистер Торнтон не придет — не захочет с ней встречаться, когда позор еще так свеж в памяти. Одно лишь упоминание имени всколыхнуло тревогу и вернуло в состояние нервного изнеможения. Она поддалась было бессильной апатии, но неожиданно осознала, что странным образом проявляет терпение и благодарит отца за неустанную заботу в течение долгого дня, а потому села и предложила почитать вслух. Зрение мистера Хейла в последнее время ослабло, и он с радостью согласился. Маргарет читала хорошо: внятно, с выражением, правильно делала ударения, — но если бы кто-нибудь спросил о чем, ответить не смогла бы. Ее охватило раскаяние в собственной черной неблагодарности: мистер Торнтон потратил время и силы ради прекращения следствия, а она… Нет, она, конечно, испытывает благодарность! Ее можно обвинить в трусости и лживости — эти качества доказаны недавними постыдными событиями, — но назвать неблагодарной нельзя. Сердце ожило от искренней признательности к тому, кто имел глубокие основания для презрения. Причина этого чувства казалась настолько справедливой, что, Маргарет стала бы меньше уважать мистера Торнтона, если бы узнала, что он не питает его. А сейчас осознанное уважение казалось неожиданно приятным и доставляло утешение в глубоком несчастье.

Поздно вечером с посыльным и запиской прибыла обещанная книга:

От мистера Торнтона с бесконечным почтением и желанием узнать, как себя чувствует мистер Хейл.

— Скажите, Диксон, что мне значительно лучше, но мисс Хейл…

— Нет, папа, — поспешно перебила Маргарет. — Обо мне ничего говорить не надо: он не спрашивает.

— Дитя мое, как ты дрожишь! — взволнованно воскликнул мистер Хейл спустя несколько минут. — Немедленно в постель! Ты бледна как полотно!

Маргарет не стала сопротивляться, пусть ей и не хотелось оставлять отца в одиночестве. После целого дня тяжелых дум и бурного раскаяния требовался отдых.

На следующий день она проснулась в обычном бодром состоянии. Впрочем, мрачная вялость и уныние, равно как и глубокая рассеянность, были вполне естественны в первые дни траура, но жизнь продолжается. Только вот отец, словно в противовес исцелению дочери, опять предался абстрактным размышлениям о навсегда ушедшей жизненной эпохе и впал в уныние и тоску по умершей жене.

Глава 36. Союз не всегда сила

Ноша печальная давит на плечи,
Траурный шаг безысходен и вечен.

Шелли П. Б.

В назначенное накануне время отец и дочь отправились навестить Николаса Хиггинса и Мэри. Недавняя утрата напомнила о себе непривычностью траурных нарядов и тем обстоятельством, что впервые за много недель они намеренно вышли из дома вместе. Общее горе сближало.

Николас сидел, уперевшись локтем в колено и опустив голову на руку, в своем любимом углу, возле камина, однако без обычной трубки. При виде гостей он хоть и не встал, но Маргарет заметила в глазах его радость.

— Проходите, садитесь. Огонь как раз разгорелся, — пригласил хозяин, стараясь отвлечь внимание от собственной персоны.

Выглядел он не лучшим образом: черная щетина несколько дней не знала бритвы, а видавшая виды куртка давно пережила свой век.

— Нам показалось, что самое удобное время застать вас дома — сразу после ленча, — пояснила Маргарет.

— У нас ведь тоже случилось несчастье, — добавил мистер Хейл.

— Да-да. Сейчас несчастья не заставляют себя ждать. Честно говоря, обеденный перерыв у меня продолжается целый день, так что застать меня нетрудно.

— Лишились работы? — участливо уточнила Маргарет.

— Да, — коротко ответил Николас и, помолчав, поднял наконец голову и добавил: — Денег пока хватает. Бедняжка Бесси хранила под подушкой кое-какие сбережения, чтобы я сразу смог их забрать, да и Мэри работает, но все равно тяжело.

— Мы должны Мэри некоторую сумму, — объявил мистер Хейл, прежде чем Маргарет успела сжать его руку и предотвратить неосторожные слова.

— Если возьмет, выставлю из дому. Буду жить здесь один, а ей придется ночевать на улице.

— Но мы благодарны ей за помощь, — попытался убедить Хиггинса мистер Хейл.

— Я до сих пор не поблагодарил вашу дочь за доброту к моей бедной девочке. Не смог найти нужные слова. Если не прекратите без конца повторять, что Мэри вам помогла, придется начать прямо сейчас.

— Остались без работы из-за забастовки? — осторожно осведомилась Маргарет.

— Забастовка закончилась — во всяком случае, на этот раз, — а без работы я остался потому, что не стал проситься обратно. Почему? Да потому, что хорошие слова наперечет, а дурные льются рекой.

Загадочные ответы явно доставляли Хиггинсу мрачное удовольствие, однако Маргарет почувствовала, что стремление понять его порадует.

— Что вы имеете в виду?

— Просьба принять на работу — это хорошие слова. «Дайте мне работу» означает «Я готов честно ее исполнить». Наверное, это лучшее, что способен сказать человек.

— А плохие — это отказ дать работу, когда вы ее просите?