Север и Юг

Мне показалось, твоя рекомендация оказала решающее действие. Это так? Мистер Леннокс задал множество точных, конкретных вопросов. Он производит впечатление умного, опытного юриста, а множество папок с документами и количество секретарей свидетельствует о серьезной практике, однако весь этот антураж может оказаться лишь попыткой пустить пыль в глаза. Пишу в спешке: через пять минут поеду в порт. Возможно, придется вернуться в Англию по этому делу, так что держи мои перемещения в тайне. Отправлю отцу несколько бутылок редкого старинного хереса, которого у вас не купить (сейчас передо мной стоит как раз такая бутылка), ему это не повредит. Передай, что я его люблю. Благослови его Господь! Вот и мой кеб.

P.S.

И как только я тогда выкрутился? Ни за что не упоминай о моем приезде, даже в письмах, Эдит и тетушке Шоу.

Маргарет посмотрела на конверт и увидела пометку: «Доставлено с опозданием». Очевидно, брат поручил отправить письмо какому-нибудь нерадивому официанту, а тот забыл. Какая тонкая паутина обстоятельств отделяет нас от искушения! Фредерик в безопасности и уже двадцать, а то и тридцать, часов назад благополучно покинул Англию! А всего лишь семнадцать часов назад она солгала, чтобы воспрепятствовать расследованию, которое уже тогда оказалось бы бессмысленным. До чего же слаба ее вера! Куда в нужную минуту подевался гордый девиз: «Делай что должен, и будь что будет»? Если бы она смело и правдиво ответила на вопрос о себе, отказавшись говорить о своем спутнике, как бы легко сейчас было на душе! Не надо было бы каяться перед Богом в неверии в его справедливость и краснеть перед мистером Торнтоном за собственный позор. Маргарет испуганно спохватилась: неужели она ставит низкое мнение смертного рядом с недовольством Господа? Почему мысль об этом человеке приходит с таким утомительным постоянством? Почему, несмотря на гордость, его мнение кажется настолько важным? Маргарет признала, что смогла бы стерпеть досаду Всемогущего, потому что он знает все, может услышать ее раскаяние и крики о помощи, но мистер Торнтон! Что заставляет ее дрожать и прятать лицо в подушку? Какое непреодолимое чувство овладело сердцем?

Маргарет вскочила с постели и принялась истово молиться. Обращение к Богу принесло облегчение и успокоение, но, осознав свои переживания, она поняла, что не стала ни лучше, ни чище, по-прежнему страдая из-за падения в глазах не высшего создания, а равного перед лицом вечности. Мысль о его презрении по-прежнему стояла между душевным спокойствием и осознанием собственной лжи. Торопливо одевшись, Маргарет понесла письмо отцу. Упоминание о событии на железнодорожной станции оказалось настолько мимолетным, что мистер Хейл не обратил на него внимания. Бледность и усталый вид дочери, ее постоянная готовность заплакать не на шутку встревожили отца, а потому он заметил лишь главную новость: Фредерик беспрепятственно покинул Англию.

— Ты сильно переутомилась, Маргарет: ничего удивительного, — поэтому позволь о тебе позаботиться.

Мистер Хейл заставил дочь лечь на диван, а сам пошел за шалью, чтобы ее укрыть. Нежность тронула сердце, и она безудержно расплакалась.

— Бедное, бедное дитя! — бормотал отец, глядя, как, отвернувшись к стене, Маргарет содрогается от рыданий.