Север и Юг

— Чепуха, Фредерик! Я знаю адвоката, на чью честность можно положиться, о чьем профессиональном мастерстве все отзываются очень высоко. К тому же он с радостью, как мне кажется, поможет родственнику… тетушки Шоу. Я говорю о мистере Генри Ленноксе, папа.

— Согласен, идея неплоха, — кивнул мистер Хейл. — Но, ради памяти мамы, не надо предпринимать никаких шагов, если они способны задержать Фредерика в Англии.

— Можно было бы отправиться в Лондон завтра, ночным поездом, — продолжила Маргарет, воодушевленная своим планом. — Да, так будет лучше: пока не приехал мистер Белл, да и про Леонардса забывать не следует.

— Да, завтра, — подтвердил Фредерик.

Мистер Хейл застонал:

— Не могу думать о расставании и в то же время страшно боюсь за тебя, пока ты здесь.

— В таком случае послушайте, что я предлагаю, — настойчиво проговорила Маргарет. — Фредерик приедет в Лондон в пятницу утром. Я или ты… нет, лучше я напишу записку мистеру Ленноксу: его легко найти в Темпле, в адвокатской коллегии, — а ты составишь список всех моряков «Ориона» и передашь ему для дальнейших действий.

— Кажется, это брат мужа кузины Эдит? Помню, ты упоминала о нем в письмах. У мистера Барбура хранятся мои деньги, так что в случае успеха я смогу оплатить даже весьма немалый счет. Эта сумма, отец, предназначалась на иные цели, так что будем считать, что вы с Маргарет дали мне ее в долг.

— Не стоит, — возразила сестра. — Уверена, что у тебя и так все получится, а если риск и существует, то оправданный. Тебе обязательно плыть из Ливерпуля или можно и из Лондона?

— Конечно можно! Всюду, где за бортом бурлит вода, я как дома. Непременно найду подходящий корабль. Не бойся, надолго в Лондоне не застряну.

Маргарет не стала тянуть время и села за письмо мистеру Ленноксу. Брат нетерпеливо заглядывал через плечо, и это ее даже порадовало, избавив от необходимости долго выбирать выражения и обдумывать каждое слово: нелегко первой возобновить знакомство, оборвавшееся так неловко и неприятно. Едва была поставлена точка, Фредерик схватил письмо, не дав ей возможности перечитать его, а когда хотел вложить в записную книжку, оттуда выпал длинный черный локон.

На ее вопросительный взгляд брат нежно улыбнулся:

— Дождись своего часа — и увидишь ее, такую прекрасную, что невозможно описать словами! Даже самый безупречный алмаз не передаст ее великолепия.

Глава 32. Неудачи

Как! Остаться осужденным,
Обреченным на расправу!

Вернер

Весь следующий день они провели вместе, втроем. Мистер Хейл говорил только в тех случаях, когда дети задавали вопросы, пытаясь вернуть отца к реальности. Фредерик больше не впадал в истерику. Первый пароксизм миновал, и теперь он стыдился бурного всплеска чувств. Потеря матери превратилась в глубокое, интимное переживание всей жизни, запертое в секретном уголке души. Говорить о нем не позволялось. Маргарет, поначалу более сдержанная, сейчас страдала острее: то и дело плакала и, даже рассуждая на посторонние темы, порой печально замолкала и долго смотрела на брата, думая о скором расставании. Ради спокойствия отца она радовалась его отъезду, чего не могла сказать о себе самой. Ужас, с которым мистер Хейл думал о возможном аресте сына, значительно превосходил радость общения с любимым братом. Нервозность особенно обострилась после смерти матушки — возможно оттого, что появилось время сосредоточиться на собственном страхе. Отец вздрагивал при каждом звуке и не успокаивался, пока Фредерик не уходил в дальнюю комнату, где случайный посетитель не смог бы его увидеть. Ближе к вечеру мистер Хейл спросил:

— Ты проводишь Фредерика на вокзал, Маргарет? Хочу убедиться, что он благополучно уедет, а также услышать, как обстановка в Милтоне — не случилось ли чего-нибудь непредвиденного.

— Конечно, папа. С удовольствием прогуляюсь. Вот только ты без меня не заскучаешь?

— Нет-нет! Пока не услышу, что ты посадила его в поезд, не успокоюсь: так и буду представлять, что кто-нибудь его узнал и остановил. Отправляйтесь на станцию Аутвуд: это не дальше, а народу там меньше. Возьмите кеб: так надежнее. Во сколько отправляется поезд, Фред?

— В восемнадцать десять. Но как ты вернешься, Маргарет, ведь уже начнет темнеть?

— О, не беспокойся! Я теперь ничего не боюсь, да и улицы хорошо освещены.

Прощание прошло мучительно тяжело, а когда наконец закончилось, Маргарет вздохнула с облегчением и поспешила подтолкнуть брата в кеб, чтобы по возможности сократить болезненную для отца сцену: мистер Хейл вышел проводить сына до экипажа. Возможно, из-за спешки или по причине ошибки в железнодорожном справочнике, приехав в Аутвуд, брат и сестра обнаружили, что предстоит ждать целых двадцать минут. Касса оказалась еще закрытой, так что билет взять не удалось. Они спустились по лестнице к платформе и, чтобы скоротать время, решили пройтись по широкой гаревой дорожке.

Маргарет держала брата под руку, а тот нежно сжимал ее пальцы.