Читаем Север и Юг полностью

— Знакомство приятное, не так ли? — уточнил Фредерик, кидая вопрос, подобно мячу, тому, кто первым поймает.

— Он очень добрый друг, — отозвалась Маргарет, поскольку отец промолчал.

Фредерик, хотя и не сразу, признался:

— Маргарет, мне очень больно сознавать, что не могу поблагодарить тех, кто вас поддерживает. Наши знакомства не могут пересечься, если я не рискну предстать перед военным судом или вы с отцом не приедете в Испанию.

Неожиданное предложение прозвучало абстрактно, однако уже в следующий момент приобрело вполне конкретные очертания.

— Вы не представляете, как я этого хочу. Положение мое вполне устойчиво, а в скором времени может еще больше укрепиться. — Фредерик вдруг покраснел, как девушка. — Хочу, чтобы вы познакомились с Долорес Барбур, — я уже говорил тебе о ней, Маргарет. Уверен, что она вам понравится, и даже больше того, вы непременно ее полюбите. Мисс Барбур еще нет и восемнадцати, но если за год она не передумает, то станет моей женой. Мистер Барбур не позволяет нам называть свои планы помолвкой. Если приедете, то сразу встретите множество друзей, не только Долорес. Подумай об этом, отец. Маргарет, поддержи меня.

— Нет, больше никаких переездов, — твердо отказался мистер Хейл. — Чтобы лишиться жены, хватило и одного. Не позволю никаких путешествий в этой жизни. Маргарет останется здесь, и здесь же я проведу остаток своих дней.

— Ах, Фредерик! — воскликнула Маргарет. — Расскажи нам о своей избраннице. Не думала, что твои намерения настолько серьезны, но очень-очень рада. Наконец-то рядом появится близкий, заботливый человек. Так хочется узнать, какая она!

— Во-первых, Долорес католичка. Это единственный повод для возражений, который я предвидел, но, похоже, взгляды отца изменились… Нет, Маргарет, только не вздыхай.

Скоро Маргарет получила еще один повод для вздохов: выяснилось, что Фредерик тоже перешел в католичество, хотя еще и не дал обет. Теперь стало ясно, почему брат так скупо реагировал на выраженное в письмах крайнее разочарование по поводу отступничества отца. Прежде Маргарет объясняла такое равнодушие особенностями суровой жизни морского волка, но теперь стало ясно, что именно в то время Фредерик и сам собирался оставить ту религию, в которой принял крещение, только его вера двигалась в противоположном направлении. Насколько любовь повлияла на его мировоззрение, не смог бы сказать и сам Фредерик. Маргарет сочла за благо оставить сложную тему и под иным углом обратилась к разговору о помолвке:

— Ради невесты ты наверняка постараешься освободиться от преувеличенных обвинений, даже если вопрос о бунте на корабле останется в силе. В случае если тебе удастся найти свидетелей, на военном суде можно будет доказать, что неповиновение стало следствием недостойного осуществления власти.

Мистер Хейл сосредоточился, чтобы услышать и понять ответ сына.

— Во-первых, сестренка, где их теперь найдешь, этих свидетелей? Все они моряки и служат теперь на разных кораблях — разумеется, за исключением тех, чьи свидетельства ничего не стоят, потому что они сами участвовали в бунте или сочувствовали восставшим. Во-вторых, позволь заметить, ты просто не знаешь, что такое военный суд, и считаешь его благородным собранием, где царит справедливость. В действительности это институт, где власть весит девять десятых, а доказательства и свидетельские показания тянут всего лишь на одну десятую. В подобных случаях свидетели неизбежно попадают под авторитет власти.

— Но разве не имеет смысла выяснить, сколько союзников можно привлечь на твою сторону? В настоящее время все прежние знакомые считают тебя безоговорочно виновным. Ты никогда не пытался оправдаться, а мы не знали, где искать доказательства твоей невиновности. Пришла пора — хотя бы — ради мисс Барбур — прояснить свои действия в глазах мира. Возможно, ей это не важно, поскольку она верит в тебя, так же как верим все мы, и все же ты не должен обрекать свою избранницу на испытания. Ты ослушался приказа командования, и это плохо, но ведь молча стоять в стороне, когда капитан жестоко злоупотреблял властью, несравнимо хуже. Тебя обвиняют в проступке, но никто понятия не имеет о мотивах, которые превращают преступление в героическую защиту слабых. Ради Долорес, ради вашего блага мир должен узнать правду.

— Но как это сделать? Поскольку у меня нет уверенности в справедливости судей, предстать перед военным трибуналом даже при наличии честных, неподкупных свидетелей я не могу. Кричать о собственном героизме на улицах или печатать листовки тоже бессмысленно.

— А ты не советовался с юристом относительно шансов на оправдание? — спросила Маргарет, густо покраснев.

— Прежде надо отыскать неподкупного адвоката и только после этого задавать подобные вопросы. Многие готовы пожертвовать совестью ради сотни фунтов: всего-то и надо, что выдать преступника правосудию.

Перейти на страницу:

Все книги серии Эксклюзивная классика

Кукушата Мидвича
Кукушата Мидвича

Действие романа происходит в маленькой британской деревушке под названием Мидвич. Это был самый обычный поселок, каких сотни и тысячи, там веками не происходило ровным счетом ничего, но однажды все изменилось. После того, как один осенний день странным образом выпал из жизни Мидвича (все находившиеся в деревне и поблизости от нее этот день просто проспали), все женщины, способные иметь детей, оказались беременными. Появившиеся на свет дети поначалу вроде бы ничем не отличались от обычных, кроме золотых глаз, однако вскоре выяснилось, что они, во-первых, развиваются примерно вдвое быстрее, чем положено, а во-вторых, являются очень сильными телепатами и способны в буквальном смысле управлять действиями других людей. Теперь людям надо было выяснить, кто это такие, каковы их цели и что нужно предпринять в связи со всем этим…© Nog

Джон Уиндем

Фантастика / Научная Фантастика / Социально-философская фантастика

Похожие книги

Сочинения
Сочинения

Иммануил Кант – самый влиятельный философ Европы, создатель грандиозной метафизической системы, основоположник немецкой классической философии.Книга содержит три фундаментальные работы Канта, затрагивающие философскую, эстетическую и нравственную проблематику.В «Критике способности суждения» Кант разрабатывает вопросы, посвященные сущности искусства, исследует темы прекрасного и возвышенного, изучает феномен творческой деятельности.«Критика чистого разума» является основополагающей работой Канта, ставшей поворотным событием в истории философской мысли.Труд «Основы метафизики нравственности» включает исследование, посвященное основным вопросам этики.Знакомство с наследием Канта является общеобязательным для людей, осваивающих гуманитарные, обществоведческие и технические специальности.

Иммануил Кант

Философия / Проза / Классическая проза ХIX века / Русская классическая проза / Прочая справочная литература / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Отверженные
Отверженные

Великий французский писатель Виктор Гюго — один из самых ярких представителей прогрессивно-романтической литературы XIX века. Вот уже более ста лет во всем мире зачитываются его блестящими романами, со сцен театров не сходят его драмы. В данном томе представлен один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.Перевод под редакцией Анатолия Корнелиевича Виноградова (1931).

Виктор Гюго , Вячеслав Александрович Егоров , Джордж Оливер Смит , Лаванда Риз , Марина Колесова , Оксана Сергеевна Головина

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХIX века / Историческая литература / Образование и наука
Тяжелые сны
Тяжелые сны

«Г-н Сологуб принадлежит, конечно, к тяжелым писателям: его психология, его манера письма, занимающие его идеи – всё как низко ползущие, сырые, свинцовые облака. Ничей взгляд они не порадуют, ничьей души не облегчат», – писал Василий Розанов о творчестве Федора Сологуба. Пожалуй, это самое прямое и честное определение манеры Сологуба. Его роман «Тяжелые сны» начат в 1883 году, окончен в 1894 году, считается первым русским декадентским романом. Клеймо присвоили все передовые литературные журналы сразу после издания: «Русская мысль» – «декадентский бред, перемешанный с грубым, преувеличенным натурализмом»; «Русский вестник» – «курьезное литературное происшествие, беспочвенная выдумка» и т. д. Но это совершенно не одностильное произведение, здесь есть декадентство, символизм, модернизм и неомифологизм Сологуба. За многослойностью скрывается вполне реалистичная история учителя Логина.

Фёдор Сологуб

Классическая проза ХIX века