Сеть Алисы

На долю секунды Лили окаменела, зажав в руке паспорт торговки сыром Вивьен. Но тотчас кинула его в сумочку, точно картежник, сбрасывающий негодную сдачу, мгновенно сменила угодливую ухмылку на сияющую улыбку и, развернувшись к кронпринцу, присела в книксене. Эва не замедлила последовать ее примеру.

— Ах, ваше высочество! — воскликнула Лили. — Уж вы умеете польстить даме, узнав ее со спины, да еще в такой неприглядной шляпке!

— В любом уборе вы ослепительны, мадмуазель.

Генерал склонился и, звякнув медалями и орденами, поцеловал ей руку.

Лили ответила очаровательной улыбкой. Эва была как в тумане, но не могла не восхититься ее молниеносным перевоплощением: самоуверенный взгляд, гордо вскинутый подбородок, и даже унылое канотье по мановению пальца обрело игривый наклон тех огромных шляп с газовой вуалью, оставленных ею в вагонных купе во всех уголках Франции. Она мгновенно преобразилась в дворянку, переживающую нелегкие времена.

— Надо же так оконфузиться! — Речь ее обрела аристократическую тягучесть, которую ни с чем не спутаешь. — Кронпринца Баварии я встречаю в старых кружевах. — Лили коснулась воротничка блузки. — Принцесса Эльвира мне этого никогда не простит.

— Кузина к вам очень расположена. Помните, как в гостиной ее дома в Голешове мы играли в шахматы…

— И вы победили! Исподтишка окружив моих слонов, вынудили короля к сдаче. Неудивительно, что теперь вы командуете шестой армией, ваше высочество…

Потекла светская болтовня. На Эву, неловко переминавшуюся с поклажей, никто даже не взглянул, приняв ее за служанку блистательной дамы. Она вздрогнула, увидев, что их поезд отошел от перрона.

— Что вы делаете в Лилле, мадмуазель де Беттиньи? — Окруженный роем адъютантов, генерал не заметил отхода поезда. Он добродушно улыбался, от глаз его разбежались морщинки. Не будь он правой рукой кайзера, Эва прониклась бы к нему симпатией. — В этакой дыре!

Так вы и превратили его в дыру, — подумала Эва, и приязнь к Рупрехту мгновенно испарилась.

— Я собиралась навестить брата в Бельгии… Ах, боже мой, поезд-то ушел! Теперь не знаю, пропустят ли меня через границу… — Отчаяние Лили изобразила не хуже персонажа комедии дель арте.

Генерал тотчас отдал приказ адъютанту:

— Машину для мадмуазель де Беттиньи и ее горничной. Вас отвезет мой личный шофер.

— Необходим паспорт мадмуазель, — сказал адъютант.

Эва замерла. У Лили был только паспорт на имя торговки Вивьен, и если его найдут…

Лили рассмеялась и стала копаться в сумочке.

— Где-то он был… — На свет появились носовой платок, ключи, булавки и заколки. — Маргарита, мои документы у тебя?

Эва поняла свою задачу и, приняв вид деревенского тугодума, начала поочередно распаковывать все свертки и узелки. Генерал улыбался, свита его нетерпеливо переминалась с ноги на ногу.

— Ваше высочество, нас ждут у коменданта… — наконец сказал адъютант.

— Не хлопочите, мадмуазель де Беттиньи, я подтверждаю вашу личность, знакомую мне еще с мирных времен. — Генерал вновь приложился к руке Лили.

— И каких счастливых времен! — подхватила Лили.

Кронпринц сам усадил ее в подъехавший автомобиль. Растерянная Эва вместе с поклажей забралась на заднее сиденье. В машине запах дорогой кожи перебивал бензиновую вонь. Из окошка Лили помахала платком, дверцы захлопнулись, и автомобиль плавно тронулся с места, суля поездку неизмеримо комфортнее, чем в битком набитом вагоне.

Лили смолкла. Только, покосившись на шофера, отпустила замечание о несносной жаре, как и полагалось аристократке. Эву распирало от уймы вопросов, но она сидела, опустив глаза долу, как и полагалось горничной. В полном молчании пересекли границу с Бельгией. Машину кронпринца даже не остановили. Шофер предложил довезти Лили до дверей дома, но та, мило улыбнувшись, попросила высадить ее возле ближайшей железнодорожной станции, и они с Эвой вышли у какого-то полустанка — обыкновенной платформы со скамьями.

— Я бы не прочь прокатиться до самого дома, поезда мне уже осточертели, — глядя вслед роскошной машине, сказала Лили. — Но дядя Эдвард вряд ли одобрит наше появление в генеральском авто.

Эва молчала, не зная, с чего начать. Кроме них, на пыльной платформе была еще только старушка, дремавшая на дальней скамье.

— Ну что, маргаритка? — Лили поставила саквояж на скамейку и села. — Скажешь, что я — немецкий шпион, раз командующий шестой армии знает меня в лицо?

— Нет, — помотала головой Эва, хотя эта мысль, надо сознаться, у нее промелькнула. Двойной агент уж кто-кто, но только не Лили.

— Ну вот, теперь ты знаешь мое настоящее имя, — улыбнулась Лили, стягивая перчатки. — Оно известно немногим. Лишь Виолетте и дяде Эдварду.

Виолетта, верный оруженосец, предаст меня мучительной смерти, если я подвергну Лили опасности, разболтав ее секрет, — подумала Эва.

— И кто же она, Луиза де Беттиньи?