Сестры зимнего леса

– Я скоро вернусь, – говорит он и выбегает из дому.

Мне становится стыдно. Довид не знает, кто я. А я – такой же зверь, как бродит в лесу. Проходит несколько секунд. Кидаюсь к двери, собираясь крикнуть, что передумала, что не надо беспокоить госпожу Майзельс и приводить её сюда. Что я и сама медведица, мне ли бояться медведей? Но горло перехватывает от морозного воздуха.

Оглядываюсь на сестру. Не поможет ли ей горячая ванна? Беру ведро и иду на реку. Мне действительно некого бояться, ведь я – медведица. Если повторять себе это почаще, можно и привыкнуть.

Иду через сад к Днестру. Деревья стоят голые, но ведь рано или поздно они зацветут. Словно наяву вижу набухшие почки и молодые побеги, тянущиеся к солнышку. Потом ветви согнутся под тяжестью налитых яблок и груш, и сад станет прекраснейшим местом на земле. Волшебным.

Думаю о фруктах, которые якобы видела Лайя по пути в город. Разумеется, она их вообразила. Может быть, и насчёт Жени тоже только её фантазии? Прежде лес никогда нас не предавал.

Ополаскиваю руки и наполняю ведро. В проруби мелькает серебристая тень. Не успев сообразить, что делаю, сую руку в ледяную воду и хватаю рыбёшку. Никогда такого не проделывала, однако движение вышло совершенно естественным, будто я рыбачила подобным манером всю жизнь. Вытащив руку из воды, вижу, что рыбка зажата в пяти длинных уродливых когтях. Взвизгиваю, роняю её и припускаю обратно к дому, прижав руку к груди. Подбежав, вижу, что дверь распахнута. Внутри – пустая кровать. Лайя ушла.

48 Лайя