Серпентин (ЛП)

Ты хочешь сказать, что то, что Анита является женщиной,

- единственная причина, по которой ты считаешь это чем-то большим, чем просто дружба?

─

Спросил Мика

─

Нет, конечно, нет.

─

Тогда в чем причина твоих подозрений?

─

спросил он

─

Он доверяет Аните. Всегда, возвращаясь со встречи с ней, каждая его вторая фраза начинается с "Анита это"

и "Анита то". У него появляется такое выражение во взгляде, когда он говорит о том, чтобы пойти с ней на

дело, которого у него не бывает, когда он дома.

─

В конце ее голос стал тише, как будто она

не хотела признаваться в последней части.

Я знала, что этот взгляд в глазах Эдуарда был не о сексе со мной. Дело было в том, что работа со мной

обычно означала, что это будет трудная работа. Что-то, что бросит вызов его навыкам, расширит его

границы, позволит ему использовать ту часть себя, которая наслаждалась действием, опасностью и

насилием. Иногда эта последняя часть не была веселой, но если бы мы не наслаждались ею на каком-то

уровне, у нас была бы другая работа, или мы не были бы хороши в том, что мы

делали. Это была настоящая правда, которую Эдуард не мог объяснить Донне.

─

Я же говорил тебе, что Анита не как женщина заставляет меня так себя вести.

─

Сказал Эдуард.

─

Ты говорил мне, что это работа, действие, острые ощущения от погони или что-то в этом роде.

─

Презрение в ее голосе было через чур сильным, чтобы идти дальше.

─

Почему ты не веришь ему?

─

тихо спросил Мика.

─

Потому что это просто смехотворно. Ты носишь значок и пистолет, чтобы защищать людей и избавляться от

плохих парней, но насилие

- это вынужденное зло, а не причина для всего этого.

Я посмотрела на Эдуарда с еще большим уважением.

─

Ты действительно пытался сказать ей правду.

Он кивнул.

─

Я бы никогда не попросил тебя сказать такую сложную ложь, если бы я не попытался сначала сказать Донне

правду.

─

В его голосе по-прежнему не было акцента, но теперь он казался усталым.

─

Он действительно пытался, Анита,

─

сказал Питер.

Донна и Дикси смотрели на всех нас.

─

Что, черт возьми, происходит?

─

Спросила Дикси.

Эдуард проигнорировал их обеих и

заговорил со мной.

─

Спасибо, что согласилась на эту ложь, Анита. Я знаю, что это беспокоило тебя, и я знаю, что ты считала

нелепым признаваться в том, что у нас был роман только для того, чтобы Донна вышла за меня замуж.

─

Нелепо было распространяться об

этом.

Он улыбнулся, но глаза его оставались усталыми и печальными.

─

Нет,

─

сказала Дикси.

─

Тебе не удастся так легко выкрутиться из этой истории.

─

Мы не можем выкрутиться из той ситуации, в которой изначально не были,

─

сказала я

─

Но ты все еще связан

с Анитой в своей работе, Тед.

─

Я не могу изменить свою работу, Донна.

─

Но на нашей свадьбе, Тед, участвовать в расследовании дела на нашей свадьбе.

─

Мы еще не участвуем, нас просто допрашивают, как и почти всех в отеле.

─

Но если вас попросят помочь в этом деле, вы это сделаете. Я знаю, что ты это сделаешь.

─

Я люблю тебя, Донна. Мне нравится, что ты держишь свое сердце нараспашку, но я ненавижу, когда ты

позволяешь своим чувствам подавлять тебя до такой степени. Я признаю, что это две стороны одной

медали, что, возможно, ты не можешь быть настолько искренней и заботливой, если только твои эмоции не

управляют тобой, но я позволил тебе манипулировать мной в безвыигрышной игре. Я побеждаю, Донна, я

всегда побеждаю, но только не с тобой. Я позволил тебе побеждать во многом. Я должен был просто

придерживаться правды и продолжать жить вместе, но у меня возникла эта дурацкая идея, что я хочу

жениться на тебе. Я хотел стать законным отцом для Питера и Бекки. Я хотел вместе с тобой оказаться за

белым штакетником,

довольно лгать, довольно притворяться, что я тот, кем не являюсь, я бы никогда не завел роман, никогда не

обманул бы тебя и нашу семью таким образом. Но сейчас речь идет об эмоциональном обмане. Я даже не

знаю, что на это ответить, Донна. Я уступил в этой

дурацкой интрижке, и теперь ты думаешь, что я уступлю, если ты будешь давить достаточно сильно. Ну, я

этого не сделаю, не могу.

Ранкин кивнул, как будто это было для него чем-то важным.

─

Значит, вы близки с ним и его семьей?

─

Достаточно близка, чтобы я хотела позаботиться о том, чтобы еще кто-нибудь из нас отправился в больницу

проведать Питера.

─

Мне очень хотелось уйти от детектива, потому что что-то случилось, что-то большее, чем просто переполох

между Питером и Дикси. Вам бы не удалось привлечь детектива к чему-то, что можно списать на то, что

шумное веселье просто зашло дальше запланированного.

─

Насколько хорошо Парнелл знал Беттину Гонсалес?

─

Спросил Ранкин.

Мне потребовалась секунда, потому что я не привыкла думать о Питере по фамилии. Путаница вокруг

имени, вероятно, спасла меня от того, чтобы выглядеть шокированной, потому что так оно и было. Я

совершенно не ожидала, что так получится, хотя должна была бы. Сегодня утром из их отеля исчезла

женщина, а потом еще одну женщину унесли против ее воли, и она так испугалась, что нанесла колотую

рану мужчине, который это сделал. Любой полицейский попытался бы связать эти два события воедино.

Я отрицательно покачала головой.

─

Не очень хорошо.

─