Сергей Вавилов

Договор был заключен, деньги найдены, и вот начались интенсивные строительные работы. В самые последние дни 1948 года реставрация была закончена. То немногое из предметов обихода и документов, характеризующих жизнь и деятельность Ломоносова, что удалось найти, было собрано в отреставрированном помещении.

Академия наук СССР постановила открыть в здании Кунсткамеры Музей имени М. В. Ломоносова.

При энергичном содействии Вавилова музей получил еще до открытия ряд очень ценных экспонатов, бывших раньше собственностью различных учреждений Академии наук и многих известных музеев страны: Эрмитажа, Исторического в Москве и других. Сам Сергей Иванович передал в Кунсткамеру более тридцати редких книг из собственной библиотеки.

В честь открытия музея в нем с 5 по 11 января 1949 года была проведена сессия общего собрания Академии наук Советского Союза.

Прежде чем пройти внутрь, приезжавшие из других городов академики долго разглядывали позолоченную армиллу[38], которой по совету Вавилова украсили восстановленную башню Кунсткамеры.

Собравшиеся расположились в том же циркульном зале, где после пожара 1747 года заседала конференция петровской академии, за тем же круглым столом, за которым некогда восседали их предшественники, а перед каждым из присутствовавших лежало настоящее гусиное перо. В речи, посвященной знаменательному событию, Сергей Иванович сказал:

«Открывая Музей М. В. Ломоносова в этом здании, освященном для нас памятью личной работы Ломоносова, Академия наук выполняет свой старинный долг перед памятью одного из самых замечательных людей нашего прошлого… Открываемый сегодня Музей М. В. Ломоносова должен послужить распространению знаний о Ломоносове, о его науке, в широких народных массах. Вместе с тем этот музей должен быть новым центром для дальнейшего углубленного изучения Ломоносова, для собрания предметов, документов, с ним связанных».

Это было достойное чествование памяти великого основоположника русской культуры и науки.

Глава 4. Главный редактор

Говорят, что, подписывая рукописи в набор, Сергей Иванович непременно спрашивал, чуть улыбаясь:

— А беспамятной собаки здесь нет?

Имелась в виду одна коротенькая, но очень злая заметка, опубликованная в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона и направленная против его главного редактора, который подписал ее не читая, как и все прочие. В заметке было всего две строчки: «Беспамятная собака — собака жадная до азартности».

Вавилов был одним из самых внимательных, требовательных и педантичных редакторов на свете. Он не только самым тщательным образом прочитывал все рукописи, затем правленые рукописи, затем гранки и верстку, но обдумывал и обсуждал все прочитываемое (если, конечно, не браковал сразу материал за низкое качество) со всех точек зрения, какие только могут представиться редактору.

Л. В. Левшин о работе С. И. Вавилова в БСЭ: «Редактирование энциклопедии требовало от С. И. Вавилова большого и кропотливого труда. С глубоким вниманием прочитывал он каждый выпускаемый том от начала до конца. Во многих случаях, когда статьи его не удовлетворяли, он сам либо правил их, либо переписывал заново…

Своим сотрудникам в редакции энциклопедии он внушал чувство глубокой ответственности за проводимую ими работу. Он говорил им, что, редактируя статью, всегда следует иметь в виду читателя, ставить себя на его место. Самое страшное — это краснеть перед читателем».

Был такой случай из практики Большой Советской Энциклопедии. Готовилась заметка из пяти строк о представителе рода лемуров — полуобезьян. Сергей Иванович потребовал дать к ней библиографию. Сотрудники издательства сочли это требование «излишеством» и так и заявили главному редактору.

Вавилов ответил примерно в таком духе:

— Нам с вами, равнодушным к лемурам, библиографическая справка может показаться роскошью. Но ведь тот читатель, который обратился к энциклопедии за этой справкой, безусловно, интересуется полуобезьянами. И коль скоро вы стеснены объемом и не можете сами сказать многого, будьте добры, укажите читателю соответствующую книгу.

Несколько читателей обратилось в редакцию БСЭ с жалобой на то, что в первом томе не было слова «абажур». Слово выпало не случайно, о нем помнили. Считали просто, что оно не нуждается в истолковании. Так как первый том уже вышел и туда нельзя было вносить добавление, Вавилов предложил включить слово «абажур» в специальный словник БСЭ с соответствующим пояснением. Сейчас упущенное слово введено даже в Малую Советскую Энциклопедию, издание которой было осуществлено в 1960 году.

Сергей Иванович терпеть не мог общих фраз, многословия и словесных штампов. В статье для БСЭ «Вакуумная техника» было написано: «Советские ученые и инженеры вписали в В. Т. немало славных страниц». Главный редактор пишет на полях: «Это надо конкретизировать. Иначе получается пустая фраза».