Сергей Вавилов

Архивы многочисленных издательств и редакций журналов до сих пор хранят рукописи, выправленные Вавиловым, снабженные его замечаниями и рекомендациями. Пересматривая их, можно убедиться, с какой тщательностью и с каким высоким чувством ответственности относился знаменитый советский физик к редакторской работе, хоть и благородной, но не всегда благодарной: похвалы обычно достаются автору, критика большей частью направлена против редактора.

Вот примеры небольшой правки Вавилова в статьях по атомной физике для журнала «Природа»:

Текст до правки

Химически изотопы совершенно тождественны, но их физические свойства из-за различия в массе различны.

Текст после правки

Химически изотопы практически совершенно тождественны, но их некоторые физические свойства из-за различия в массе заметно различны.

Текст до правки

В природной смеси данного элемента изотопы встречаются всегда в одинаковых относительных количествах; процентный изотопный состав данного элемента постоянен.

Текст после правки

В природной смеси данного элемента (по крайней мере на поверхности Земли) изотопы встречаются всегда в одинаковых относительных количествах; процентный изотопный состав данного элемента постоянен.

Текст до правки

В дальнейшем, когда производство тяжелой воды будет более широко развернуто, можно будет говорить о вполне конкретных опытах в этом направлении.

Текст после правки

Если удастся шире развернуть производство тяжелой воды, можно будет говорить о вполне конкретных опытах в этом направлении.

Ученый и популяризатор совместно в одном лице редактировали эти абзацы. Правка отчетливо выражает два замысла редактора: чтобы все было совершенно точно в научном отношении и чтобы читатель-неспециалист лучше понял мысли авторов.

Если сравнить между собою два варианта первого абзаца, сразу можно увидеть их принципиальное различие. Вавилов, по существу, исправил три довольно грубые неточности автора. Во-первых, химические изотопы, конечно, не могут быть «совершенно тождественными». Ведь физические свойства тел определяются их химическим составом. И если не вставить в фразу слова «практически» (то есть приблизительно, неточно), то было бы совершенно непонятно, какое таинственное явление обусловливает различие физических свойств изотопов. Редактор вписал также слово «некоторые» (второе уточнение) и тем подчеркнул, что ввиду большой близости химического состава изотопы различаются между собою далеко не всеми, а лишь некоторыми физическими свойствами. Существенно и третье уточнение: хотя изотопы различаются не всеми, а лишь некоторыми свойствами, но зато этими свойствами они различаются между собою «заметно».

Так три вставленных слова сразу расширили и уточнили смысл фразы.

Не требует особого доказательства важность вставки в скобках во втором абзаце: откуда мы сегодня можем знать, что на поверхности Юпитера, например, изотопы, как и на Земле, встречаются в одинаковых относительных количествах? Когда получим точные данные о других мирах, тогда и будем расширять определения.

Недозволенную вольность допустил автор в третьем абзаце: выдал желаемое за нечто такое, что обязательно скоро наступит. А ведь ученые до сих пор работают над проблемой производства тяжелой воды и еще ее не разрешили. Здесь правильнее оговорить «когда» осторожным «если».

Будучи требовательным к другим, Вавилов был еще в большей степени требователен и к самому себе, к своим многочисленным научно-популярным произведениям. Он не уставал исправлять собственные формулировки при переизданиях. Вот, например, как выглядит одно и то же место в первом и пятом изданиях одной из лучших книг Вавилова «Глаз и Солнце»:

Белый свет — сложный, смесь бесчисленного разнообразия лучей, преломляющихся в стекле в разной степени. Призма не изменяет белого цвета, а развертывает его на простые составные части.

Белый свет (по Ньютону) — сложный, механическая смесь бесчисленного разнообразия лучей, преломляющихся в стекле в разной степени. Призма не изменяет белого цвета, а разлагает его на простые составные части.

Слово «механическая» уточняет смысл явления. «Разлагает» гораздо понятнее неискушенному читателю, чем более специальное «развертывает».

Другой пример: Сергей Иванович делает перевод «Оптики» Ньютона, но остается, как очень часто, не удовлетворен своей работой. Однако перевод подготовлен к юбилею, его скорее надо печатать. «Оптика» выходит в свет (в серии «Классики естествознания», книга 17, Госиздат), а в ней — «Послесловие переводчика» с такими словами Сергея Ивановича:

«Книга выпускается к 200-летию со дня смерти Ньютона, последовавшей 20 марта (старого стиля) 1727 г. Печатание было начато несколько поздно, и я мог просмотреть только две корректуры. Ввиду этого не удалось избежать некоторых шероховатостей, неточностей и опечаток. К сожалению, и теперь приходится повторять слова, сказанные Ньютоном в письме к Котсу от 11 октября 1709 г.: «Невозможно печатать книги без опечаток».