Сердце зимы

– Если Скальд за тебя вступится – быть тебе завтра Правительницей Кельхейма. А нет… – Старуха пошамкала губами. – Ты послужишь Северу – так или иначе. Благодари богов, что жива. И хватит разговоров. Тебе нужно поесть и привести себя в порядок – завтра народ должен увидеть свою Белую сьеру, а не отощавшую затравленную недоросль.

Ниара подхватила старуху под руки и, как ни пыталась сопротивляться Ванда, увела ее прочь. Оставшись одна, Хани почувствовала себя совсем как в том ледяном бассейне – одинокой и слабой, не способной сопротивляться. Будь ее воля – стала бы мышью, шмыгнула в тень, хоть бы и под самый сырой камень, лишь бы дальше от суровых взглядов. На лицах фергайр читалось презрение, злость, недоумение. Все, что угодно, кроме поддержки и приветливости к той, кого они же и короновали.

Все было не так.

Как будто она вдруг поняла, что в тех сказках, что рассказывала мать, добро пошло об руку со злом. И чудесная башня с Огненной звездой в пике стремительно кренилась, норовя обрушиться.

– Пойдем, – позвала фергайра Ида, тощая травница, от которой всегда пахло сушеным листом и полынью. – Ванда права – тебя нужно откормить. – И, словно предугадав вопрос, добавила: – С этих пор и до погребального костра ты – Белая сьера. Негоже быть побирушкой.

Дальше время потекло вязко, словно долгая переправа по затянутому туманом озеру. Хани, не задумываясь, съела все, что ей давали, проглатывая кусок за куском, почти не разжевывая. Нужно есть, так сказала Ванда, нужно пополнять силы, даже если нутро протестует и, того и гляди, вернет все обратно. Потом, пока меняли повязки на ладонях и наносили новые мази, Хани снова вымыли, досуха вытерли волосы и заплели причудливыми косами. Несколько новых амулетов появились в них: тонкая, точно игла, бело-золотая ракушка; костяная фигурка росомахи и десяток тяжелых серебряных колец. А еще три полумесяца черненого серебра всяких форм и размеров – знак того, что она третьей крови в роду. Горькая ирония: в Яркию она вернется (если вернется) уже как Белая сьера, и никто не посмеет обозвать ее беглянкой.

Воспоминание о деревне и ее жителях вызвало мелкую дрожь, а вслед за нею – образы, укрытые наваждением фергайр.

– Скажи, Тора, – отважилась Хани на вопрос, теребя тонкие звенья цепей, которыми пояс удерживался на ее талии, – гостит ли в Белом шпиле кто-нибудь?

Тора сопровождала Хани до самой комнаты. Она же помогала ей одеваться, но с того времени с ее губ не сорвалось ни звука. Впрочем, взгляд тетки не выражал ни ненависти, ни любви. Она глядела так, словно украшала лентами ель к сегодняшней Ночи талого снега.

– Гостят, – коротко ответила фергайра.

– Красивая госпожа? Должно быть, с южной страны. Темноволосая и статная, как королева?

Тора отрицательно качнула головой.

– Таких нет.

Они остановились. Фергайра подозрительно покосилась на девушку – и та сразу прикусила язык.

Значит, незнакомка и взаправду была только сном, убедила себя Хани. После того что приключилось в последние дни, могло причудиться и не такое. Долгие бессонные ночи, постоянный страх, следующий по пятам голодным волком, фергайры, что взбудоражили ее воспоминания, – такое не могло пройти даром.

«Просто сон», – мысленно сказала Хани и отчего-то не поверила сама себе.

Раш

Проснулся Раш со светлой головой, но ноющим телом. Вчерашняя схватка давала о себе знать. Вернее, даже не сама схватка – а взрыв Громельного камня, который случился после. Карманника здорово посекло каменным крошевом. Вчера, взвинченный и разгоряченный, он этого почти не заметил, но сегодня тело сторицей возвращало долг за собственную нерасторопность.

«Хорошо – глаза целы».

Раш потянулся, вслушиваясь в похрустывание суставов. С садистской ухмылкой прочувствовал каждую ноющую мышцу. Что ж – он действительно хорош в драке. Но не стоит забывать, что всегда найдется кто-то лучше и быстрее тебя.

И все же как хорошо снова выспаться в мягкой постели, а не мять бока на стылой земле.

Поднявшись, он забрал из-под подушки кинжал и направился к двери.

И замер.

Никаких сомнений – ночью в комнату кто-то заходил. Сигнальные метки, оставленные им перед сном, были порваны. Все до единой. И ведь дверь не скрипела – карманник был в этом уверен. Слишком долго он убегал, чтобы на уровне звериных инстинктов впитать в себя умение спать чутко, а вскакивая от опасности, тут же быть готовым сражаться. Но ночь минула спокойно.

Раш исподлобья окинул взглядом комнату. Теперь она не казалась ему столь уютной, как минуту назад. Нет, вряд ли ночной гость притаился где-то под кроватью, но легче от этого не становилось. Во всем Кельхейме карманник знал только одного человека, способного ходить настолько бесшумного. И с ним… с ней – он встретился вчера. Очень хотелось ошибиться – пусть бы к нему залез обыкновенный вор, пусть бы даже стащил волнистый кинжал. Только не та, кто вернулась из далекого прошлого.

Зачем она приходила?