Сердце Пандоры

— За закрытой дверью, — более широко трактует он.

— Правду говорят, что мужчины любят блудниц, — посмеиваюсь в ответ. Это просто смущение, настолько сильное, что, даже если краснота сойдет, я еще долго буду вспоминать те слова. Вспоминать, но ни капли не жалеть о том, что казала их, поддавшись импульсу.

— Мужчины любят своих женщин, — как всегда переиначивает Адам, чтобы оставить за собой последнее слово. — И абсолютно все, что выходит из их рта. Даже ругательства.

Это звучит приятнее, чем признание в любви, потому что я знаю, чего стоили эти слова моему непробиваемому молчуну.

Глава сорок первая: Адам

— Я правда… не нарочно… Адам Александрович… я просто…

— Как можно не нарочно рассказать о том, что написано в моих медицинских картах, Марина?

Я даже не чувствую злости, я просто стою возле окна и разговариваю с моей помощницей спиной. В кабинете тихо, как в могиле, слышны даже тяжелые шаги эСБэшника за дверью. Я сказал, что девчонка не убежит, но у Михаила свои мысли на этот счет. И он до сих пор не может мне простить, что я не дал слить девчонку в правоохранительные органы за слив информации в пользу конкурентов. Но мне, правда, не нужна никакая справедливость, тем более не испуг на зареванном лице, поэтому и не хочу на нее оглядываться. Ну и еще потому что доверял Марине почти так же сильно, как себе самому.

— Я просто… Ваша жена…

Я вскидываю руку — почти незаметный жест, но Марина же знает мои повадки, умеет видеть то, что может замечать только человек, который провел рядом так много времени, что выучил все повадки. Замолкает, к счастью для нас обоих. Потому что я совершенно не готов вплетать Полину в это дерьмо, которое и сделано то по глупости.

— Предательство, Марина, это всегда осознанное действие одного человека. Полина, насколько мне известно, не приставляла нож к твоему горлу. Ты могла бы все рассказать мне, а не искать желающих заплатить за твое унижение.

Еще когда она пересказала тот их с Полиной разговор, я все никак не мог понять, почему моя умница-помощница, которая прекрасно знает, что о таком нужно рассказывать, как на исповеди, вдруг ничего мне не сказала. А ведь она рассказывала о куда более страшных и неприятных вещах, например, когда нанятые конкурентом отморозки поймали ее и час прессовали в фургоне в какой-то подворотне, пытаясь выудить интересующую их информацию. Я пытался делать вид, что это просто странность, недомолвка, в конце концов просто нежелание встревать в семейные дрязги. Но именно эта «странность» не дала мне окончательно списать Марину со счетов.

Когда я позвонил Михаилу и дал добро на слежку и проверку, уже к вечеру он вывалил мне увесистый список всех ее грешков. Правда, все они начались сразу после угрозы Полины. До этого в прошлом Марины даже мой ушлый безопасник не смог найти ничего крамольного.

— Я всегда была рядом, когда была вам нужна! — слышу истерические нотки в голосе своей, теперь уже бывшей помощницы. — Всегда рядом. Исполняла все, что вы захотите, все капризы!

— Капризы? — Эта откровенная нелепость заставляет меня повернуться к ней лицом.

Марина яростно вцепилась в коробку со своими вещами: оказывается, в моем кабинете их было прилично. У нее заплаканное лицо, и мне почти жаль эту девчонку, потому что ей всего двадцать пять, она чуть младше моей жены и действительно прекрасно выполняла свои обязанности, но после этой выходки она не дождется хороших рекомендаций. Не потому, что я мстительная сволочь — я отпущу Марину с тяжелым сердцем, потому что надеялся видеть ее на этой должности как минимум до наших седин. Просто я дорожу своим именем, и не могу разбрасываться рекомендациями направо и налево. Марине будет трудно найти новую работу на аналогичной должности и таким же окладом. Но она, я уверен, не пропадет.

— Я всегда вам угождала! — продолжает Марина. — Все, чтобы вы были довольны! Я была с вами, когда никто не был! Я же… я же…

Она уже не сдерживается, кричит, как ненормальная, и Михаил врывается в кабинет с шашкой наголо, готовый отстаивать мою жизнь даже ценой своей. Понимаю, что это его работа, но чувствую себя паршиво: уж от женщины меня точно не нужно защищать.

— Все в порядке, — говорю прежде, чем он тяжело опускает ладонь ей на плечо, и Марина немного проседает в коленях. — Мне не нужна помощь. Проведи Марину до выхода и поймай ей такси.

Я знаю, что она хотела сказать, и рад, что моя бывшая помощница не успела закончить.

Михаил возвращается минут через десять, буквально за шиворот тянет мальчишку-курьера с желтым бумажным пакетом в руках.

— Не захотел отдавать, Адам Александрович, личная доставка прямо в руки.

Пацан воровато озирается и протягивает планшет, где я оставляю свою подпись.

Михаил не спрашивает моего разрешения, чтобы вскрыть его. Бросает короткий взгляд, хмурится — и протягивает мне перетянутую двумя красными резинками пачку фотографий.