Сердцам живых (СИ)

Девочка кинула взгляд на госпожу, сосредоточенно вышивавшую узоры на белом шелке. Она не была уверена, стоит ли ей бросать Хоши наедине с воином, но самой госпоже, похоже, было всё равно. Она ни то делала вид, что не замечает его присутствие, ни то и впрямь была слишком увлечена своим занятием. Так и не найдя в её образе подсказок, как её поступить, служанка, коротко поклонившись, выбежала за дверь, про себя решив, что будет совсем неподалеку. На всякий случай.

— Зачем ты пришел? — не скрывая раздражения, спросила Хоши, отшвырнув работу, едва шаги девочки стихли за дверью. Ей хотелось задать этот вопрос, когда преемник феодала только переступил порог, но присутствие Юи её сдерживало.

Рё же вздохнул с облегчением: девушка, хоть и повела себя, как невоспитанная дикарка, проявляла вполне здоровую реакцию. Она хмурилась и всем видом показывала, что ей неприятно его общество. По крайней мере, аристократка больше не смотрела на него, как на единственный способ спастись от бремени существования, и это его успокоило.

— Больше не утруждаем себя манерами, Хоши-сама? — заметил воин, присаживаясь рядом.

— Ты себя не особо утруждал, когда прижимал меня к стене и называл сукой, — парировала аристократка, невольно отодвигаясь от него, как можно дальше. Ей даже находиться с Рё в одной комнате было невыносимо, не то, что сидеть рука об руку. Воздух от одного его присутствия тяжелел и наливался свинцом, а стены и потолок начинали давить, сжимая комнату в маленькую коробку. — Чему ты ухмыляешься?

— Радуюсь, что тебе лучше, — усмехнулся воин.

— Мне не лучше, — возразила Хоши. — Совсем.

Ей не хотелось себе в этом признаваться, но жизнь медленно, но верно, возвращалась на круги своя. Видения прекратились: Асаха больше не приходил её навещать. Поначалу девушка чувствовала себя совсем покинутой, но вскоре поняла, что без видений стало легче. Откуда-то появился аппетит, и истощенное тело быстро восстанавливалось, приобретая приятные плавные линии. Блеклые ночные кимоно сменились на наряды траурных цветов, и в них аристократка начала выглядеть, скорее, как вдова благородных кровей, а не обезумевшая от горя девчонка. Даже мир перед глазами перестал терять свои очертания, оставаясь четкой картинкой.

— Нет ничего постыдного в том, что скорбь тебя отпускает, — голос мужчины прозвучал тихо и без тени привычной снисходительности, что вызвало в душе Хоши смешанные чувства. Очевидно, воин пытался её поддержать, вот только он был последним человеком, в чьих приободрениях она нуждалась.

— Зачем ты пришел? — повторила свой вопрос аристократка, но уже с меньшим недовольством. Она судорожно пыталась припомнить, когда Рё вообще в последний раз говорил с ней, но отчетливо в памяти сохранились лишь последние две недели. Всё остальное вспоминалось лишь несуразными обрывками, словно сон.

— Наша свадьба должна была состояться полтора месяца назад, — сразу перешел к делу воин, предпочитая не ходить вокруг да около. К тому же, он уже понял, что девушка больше не находиться в прострации, — но тащить тебя под венец тогда было не лучшей идеей. Сама понимаешь, ты была… не в себе. И я расторгнул помолвку.

Девушка скрестила на груди руки, внимательно взглянув на мужчину.

— Жаль, у меня не было возможности по достоинству оценить всю радость этого события, — процедила она сквозь зубы, подозревая, к чему идет разговор. — И что ты теперь от меня хочешь?

— Хочу снова просить у Йоширо-сама твоей руки. — Хоши закатила глаза. Да, всё как она и предполагала. Воин не собирается отпускать её так просто. Рё терпеливо проглотил столь очевидный жест пренебрежения в его адрес.

— Какое счастье, — с сарказмом выдавила из себя девушка. — Прости, что не кидаюсь от радости в объятия.

Мужчина выдохнул и взял в руки обрез ткани, с которым так старательно возилась аристократка, когда он вошел в комнату. Стежки вышивки, неумелые и неровные, местами были перетянуты, отчего шелк складывался гармошкой. Похоже, Юи совсем недавно решила посвятить госпожу в своё хобби, и работа, что так ловко удалась бы в руках любой деревенской девчонки, у Хоши получалась смехотворно. И зачем ему, Рё, за которым табуном побегут женщины, стоит ему выйти во двор и свистнуть, сдалась эта строптивая избалованная девица? Он столько раз искал ответ на этот вопрос, но так и не смог найти.

— Я хочу, чтобы в этот раз всё было по-другому, — заверил он, не глядя на девушку. — Всё же может…

— Не может, — оборвала его Хоши, и Рё нахмурился, вновь посмотрев на нее. — Что бы ты ни сделал, что бы ни сказал, я никогда… — За спиной раздался троекратный стук, как будто кого-то замуровали в стене, и он, еще преисполненный сил, пытается дать о себе знать. Воин и аристократка резко обернулись, но, как и ожидалось, никого не увидели. По коже прошелся неприятный холодок, и девушка непроизвольно понизила голос до шепота: — …я никогда тебя не прощу.