Сердечный выстрел

Не нравилась ей Катерина. Интересно, а Таисия Дмитриевна отзывалась о Еремичевой если не тепло, то уж точно не холодно.

— Я слышал, они встречаются.

— Не знаю, — отвела взгляд женщина.

— Может быть, Геннадий ваш к Семену Гуляеву отправился? — спросил Родион.

— Может быть, и отправился.

— А вы не знаете, где сейчас Гуляев?

— Дом он где-то снимает.

— Когда вы видели в последний раз Гуляева?

— В этом году не видела, — все так же сухо, но без неприязни ответила женщина.

А ведь Гуляев ее сына чуть под монастырь не подвел. Или она этого не знала, или не придавала этому факту значения.

Фомин закончил разговор и вернулся в машину.

— Не хочет Крячкова знать Еремичеву, — кивнув вслед женщине, сказал он.

— Я же говорю, мутная она, эта Екатерина, — оживилась Маша.

— А Гуляева назвала ее хорошей девочкой.

— Может, потому что ее сын не учился с ней в одном классе.

Крячкова нашли на квартире у Гуляева. Самого Семена не было, Катюха куда-то ушла, а Гена с Васей отводили душу холодным пивком. Калитка не заперта, дверь в дом тоже, Родиону никто не открывал, сам вошел.

— Хорошо сидите? — усмехнулся он.

— Ну, сидим, — буркнул Крячков, исподлобья глядя на Фомина.

Возможно, мать уже позвонила ему, сообщила о визите участкового. Если так и он не сбежал, значит, не чувствует за собой вины.

— А Гуляева чего не ищете? — спросил Фомин.

— Зачем его искать? — Митьков настороженно глянул на Родиона.

— Сказать, что ищут его.

— Если появится, скажем.

— А где он может быть?

— Без понятия.

— Может, у Еремичевой прячется?

— С чего бы это? — вскинулся Крячков.

— Я слышал, ты с ней встречался.

— Ну-у… И что?

— Шестого января Еремичева звонила тебе, говорила, что Смальцев на терминале. Зачем она тебе это говорила?

— Ну, сказала, что Смальцев про нас спрашивал. Про то, кто склад поджег… Пытался поджечь.

— Зачем она это сказала?

— Ну, зачем… — замялся Крячков. — Предупредить хотела. Ну и…

— Что и?… Давай вспоминай. Слово в слово.

— Слово в слово?… Ну что, герои, как настроение, спросила. Поинтересовалась, не боимся ли Смальцева. А он, говорит, Смальцев, здесь, у нас, про вас спрашивает… Ну, типа, если боитесь, то прячьтесь по норам. Ну, а если нет…

— Что, если нет?

— Ну, говорить она не стала, но я понял…

— Что ты понял?

— Да не буду я говорить! — спохватился Крячков.

— Что Еремичева тебя подстрекала, понял?

— Да нет, не подстрекала… И вообще?

— Что вообще?

— Может, у нас любовь с Катькой, а вы в душу — сапогом!

— Любовь у тебя за решеткой будет, если за соучастие пойдешь.

— За соучастие с кем?

— За соучастие с Гуляевым… А ты с Еремичевой за соучастие собрался?

— Да нет, — разволновался Крячков.

— Тогда говори!

— Что говорить?

— Когда ты Гуляева в последний раз видел?

— Когда нас из кутузки вытащили.

— С Еремичевой когда в последний раз общался?

— Вчера.

— Когда вчера?

— Вечером.

— Мимо проходил?

— Да нет, не мимо. Заехал за ней, катались тут вокруг…

— Заехал?

— У отца машину взял.

— И долго катались?

— Часов до трех… А что?

— Гуляев не звонил, не спрашивал, где вы?

— Да ему-то какое дело? Он с Катькой уже все…

За окном кто-то прошел, поднялся по ступенькам. Открылась дверь.

— Звонил или нет?

Родион глянул в прихожую и увидел Скорокову. Она подошла к нему, встала рядом. И собиралась что-то сказать, но решила не отрывать Фомина от разговора.

— Гуляев? Нет, не звонил… Мы его видели.

— Где вы его видели?

— Он из Пшеничной ехал, а мы там на перекрестке стояли, ну, где Смальцева тогда… Смальцеву салютовали! — не очень весело усмехнулся Крячков.

— Вышли, поговорили?

— Да, вышли, поговорили.

— О чем?

— Ну, то-се…

— О Смальцеве говорили?

— Ну да, мы ж на том самом перекрестке стояли…

— Что Гуляев про Смальцева говорил?

— Что сволочь он.

— Кончать с ним надо?

— Насчет кончать не знаю, не говорил… Но мог сказать. Злой он был.

— Гуляев?

— Да.

— На Смальцева злой?

— Ну, и на Смальцева, и вообще…

— Значит, поговорили — и все? Больше ты Гуляева не видел?

— Нет.

— И не звонил ему? — спросила вдруг Скорокова.

— Кому, Семену? Нет, не звонил.

— Точно?

— А телефон твой можно?

— Ну, можно…

Крячков достал из кармана смартфон, протянул Маше. А Родион вопросительно посмотрел на нее.

— Распечатка пришла, — набирая номер, сказала она. — В пять минут четвертого Гуляеву звонил абонент с номером телефона…

Зазвонил ее мобильник, она глянула на дисплей, улыбнулась и нажала на кнопку сброса. Но тут же вывела на экран список недавних звонков.

— Крячков ему звонил.

— Да не звонил я никому!

— Ты что, удалил вызов? — усмехнулась Маша, глянув на Крячкова как на недалекого.

— Не удалял я ничего!

— А если удалял?… Это же легко проверить.

— Да не удалял я!..

— Ты не понял, это уже проверено. И доказано. В распечатке номер твоего телефона, это железобетон! — Скорокова хищно улыбалась, глядя на парня.

— Что железобетон? — простонал тот.

— Железо и бетон. Железные решетки, бетонные стены. Ты звонил Гуляеву, ты был с ним в сговоре! — жалила Маша.

— Да не был я с ним в сговоре!

— Еремичева сказала тебе, что завтра, то есть сегодня, Смальцев будет на терминале. И ты сообщил об этом Гуляеву.

— Да не говорил я ему ничего! И не звонил!