Сентябрь

Один черт, подумал Вагнер, видя растущий на глазах массив вала. Он ухватил рулевое коле­со изо всех сил, у него не было времени пристегнуться ремнем; он ожидал что ударит капотом в осно­вание вала, прежде чем тяжелая машина въедет на верх. И вот тут почувствовал удар, низко, где-то в области бедра. Тупой удар, даже не боль.

Руль дрогнул в руках, ʺхаммерʺ свернул, вскакивая на массив вала, опасно зашатался. В тече­ние бесконечно длинного отрезка секунды Вагнеру казалось, что машина будет наклоняться, пока не перевернется. И испытал заливающее его отчаяние и бешенство. И дожал педаль до самого пола, сражаясь с охватывающей его инертностью.

Поднявшиеся с одной стороны колеса опали, выбрасывая фонтаны песка, сцепились с грун­том. ʺХаммерʺ вскарабкался на вал, перевалил через вершину, даже не выскакивая в воздух, въезд под углом эффективно снизил скорость.

До самой реки все заросло густыми лозами. ʺХаммерʺ вскочил в заросли, давя их буфером, прижимая тонкие, упругие ветви широкими шинами. Вагнер уже не видел ничего, кроме веток и ли­стьев, секущих потрескавшееся лобовое стекло. Двигатель ревел с усилием. Вагнер, инстинктивно за­крывая глаза, дожал дроссель. Машиной забросило, зато замолк стук пуль, бьющих в кузов. Вершина вала обеспечивала эффективную защиту.

Веджьмин вел машину вслепую, рассчитывая на то, что едет кратчайшей дорогой к реке. Вет­ки неожиданно переслали хлестать по стеклу, ʺхаммерʺ ускорился, вздымая фонтаны воды, переехал мелкую канаву, заполненную грязной водой, оставшейся еще от весеннего половодья. Машина преодолела узкую полосу песка, снова въехала в лозняки. Вода хлестнула на разогретые детали двигателя, из-под крышки капота бухнуло паром.

Прежде чем машина в зарослях, Вагнер, скорее, почувствовал, чем услышал, два следующие одно за другим попадания. Кто-то из прячущихся в ивняке киборгов успел среагировать; к счастью, целился он, скорее всего, с помощью тепловизора и попал в самый разогревшийся перед ʺхаммераʺ. Вагнер до боли стиснул челюсти. Уже недалеко.

Покрытое трещинами переднее стекло неожиданно посветлело, зеленые листья заменила го­лубизна неба.. ʺХаммерʺ проехал фрагмент песчаного пляжа, с разгону вскочил в воду, которая хлестнула в стекло, ослабленное предыдущими попаданиями, и впихнула его вовнутрь. Машина немного повернулась под воздействием течения, но через мгновение шины вновь сцепились с грун­том. ʺХаммерʺ направился поперек реки, вода переливалась через капот.

Двигатель даже не закашлялся, подача воздуха была высоко. Какое-то время Вагнер обо­льщался тем, что при столь низком уровне воды удастся перескочить на другой берег.

И как только об этом подумал, когда закончилась песчаная отмель, ʺхаммерʺ неожиданно на­клонился, капот исчез под водой. Вагнер начал сворачивать, задние колеса тоже оторвались от дна. Веджьмин схватился за раму дверей, когда вода доходила ему уже до груди, выполз с сидения. Непо­слушная нога за что-то зацепилась, он почувствовал страшную боль, но, не обращая на нее внима­ния, дергался; мутная бужанская вода уже заливала рот. В конце концов, со слышимым хрустом, отпустило. Течение развернуло мужчину, всосало под поверхность.

Отзвук пуль, врезающихся в подмытый береговой обрыв со свисающим с вершины дерном. Оголенное после сдвига земли стратиграфическое сечение долины Буга: слои песка, ила, ржавая по­лоска дерновой руды. Образ истории долины, сейчас взрывающийся в фонтанах песка.

Наполовину затопленный ʺхаммерʺ кружился в течении, широкие шины не могли остановить тяжелую машину, сносимую быстрой водой. Сама вода вскипала от попаданий, очереди высекали ис­кры на выступающем из поверхности композитном корпусе.

Они все еще стреляли в покинутую машину, как будто считали, будто бы кто-то остался в сре­дине. ʺХаммерʺ медленно крутился, погружаясь все глубже, по мере того, как течение передвигало его на глубину. К высокому треску OICW теперь присоединился не столь быстрый лай М60, очереди шли поверху, над рекой.

Вагнер частично лежал на берегу, охватывая рукой осклизлый, напитавшийся водой ствол ольхи, смытый водой кучу лет назад, лишенный коры и мелких веток, обросший моллюсками и водо­рослями. Он захотел подтянуться выше, но ноги его не слушались. Он вообще их не чувствовал, ви­дел только бедра, все остальное скрывала окрашивающаяся красным вода.

Он знал, что когда облава доберется до края лозняка и увидит его, лежащего здесь словно на сковороде, то все и закончится. Достаточно будет одной прицельной очереди, одной гранаты из 20-мм гранатомета. И он знал, что доберутся очень скоро, поскольку слишком не удалился, сейчас они передвигаются короткими отрезками, прикрывая друг друга огнем, рассчитанным на то, чтобы при­жать противника к земле. Глухие и слепые ко всему, что происходит вокруг, послушные приказам, усиливаемым электрической стимуляцией и препаратами, впрыскиваемыми непосредственно в кро­веносные сосуды.