Семнадцать космических зорь

Я сбил фонарь и выскочил наружу. Когда снял шлемофон и прошел вперед, то метрах в пяти увидел ров. Наверное, остался еще с войны. Противотанковый. Если бы я в него въехал — конец пришел бы машине...

Наверное, в этой фразе о машине сказалось то отношение Андрияна к вещам, к сделанному человеком.

Мы дружим с Андрияном с того самого дня, когда впервые повстречались и вместе готовились к полетам в космос. А когда он провожал меня на космодроме, пожалуй, никто больше нас не сожалел о том, что в корабле нет кресла для второго космонавта. С таким, как Андриян, легко работать, жить и идти на любое трудное дело.

В этом убедился Павел Попович, в этом убедился весь мир, покоренный подвигом Андрияна Николаева.

Павел Попович — наш парторг — прибыл в отряд первым. По просьбе старшего командира он встречал зачисленных в отряд Юрия Гагарина, Андрияна Николаева, меня и остальных ребят. Помогал нам расквартировываться и отвечал на первые наши вопросы.

Ответы эти не были, конечно, исчерпывающими, но все-таки он был тем «добрым ангелом», который старался как мог удовлетворять наше любопытство.

О самом себе он рассказывал охотно.

Его первое знакомство с авиацией было трагичным.

Во время войны, когда его родной край был оккупирован фашистами, подбитый краснозвездный штурмовик «Ильюшин» с трудом тянул на свой аэродром, но, видно, кончились силы в руках тяжко раненного пилота, и штурмовик рухнул рядом со зданием сельской больницы. Вокруг собрался народ.

Отец Павла, одним из первых оказавшийся у места катастрофы, попытался достать погибшего летчика.

Когда же он приблизился к останкам самолета и стал отдирать листы исковерканного дюраля, воспламенился бензин. Взрыв потряс тихие улицы поселка...

Смельчаков отбросило взрывом. Кое-как отец Павла поднялся на ноги, но, не дойдя до дома, упал. Больше года пролежал он, обгоревший, в постели, на грани смерти и жизни. Однако этот случай не только не отпугнул Павла от авиации, став летчиком-реактивщиком, он вступил в отряд космонавтов и вместе с Андрияном совершил беспримерный групповой полет.

...Однажды летним вечером после тренировок мы размечтались о будущем. О полетах на Луну, на Марс. Павел был настроен несколько реальнее других. Он тогда на первый раз мечтал облететь Землю.

— И когда я полечу туда, — и он кивнул на мерцающие в небе звезды, — я обязательно возьму с собой вот это...

Он расстегнул китель и достал из внутреннего кармана записную книжечку.

Когда Павел раскрыл ее, мы увидели там квадратик шелка, на котором был вышит портрет маленького Ильича...

Павел сделал то, о чем мечтал. На борту его корабля был портрет Ленина. Портрет человека, направившего нашу страну по большим звездным дорогам...

Можно было бы продолжить галерею портретов моих дру-зей-космонавтов, но думаю, что полнее и лучше меня со временем это сделают журналисты и писатели.

Мир будет узнавать новые имена исследователей космоса. Станут всемирно известны и имена создателей первых космических кораблей.

Я не называю всех моих друзей-космонавтов прежде всего потому, что сейчас им крайне необходим покой для большой и трудной подготовительной работы перед полетами в космос. Но разве дадут им покой журналисты, если узнают их имена? По этой же причине я не называю и имени следующего космонавта. Но мир услышит его.

Прежде всего — спокойствие! То же спокойствие, с каким мы ждали первый рейс к звездам и не знали — кого из нас выберут Первым...

Выбор пал на Юрия Гагарина, нашего друга по отряду. Комиссия отобрала человека, чья воля и энергия — лучший пример и образец для тех, кто мечтает служить Родине, Науке, Людям.

Есть что-то символическое в его жизненном пути и биографии. Это — частичка биографии нашей страны. Сын крестьянина, переживший страшные дни фашистской оккупации. Ремесленник. Рабочий. Студент. Курсант аэроклуба. Летчик. Этой дорогой прошли тысячи и тысячи сверстников Юрия. Это дорога нашего поколения — шло ли оно в авиацию или на флот, в науку или на гигантские стройки пятилеток, где так же, как и в кабинетах Главного Конструктора и Главного Теоретика, создавалось все необходимое для первого полета человека в космос...

Я был назначен дублером Первого.

12 апреля 1961 года вместе с Юрием мы прибыли на космодром. За тридцать минут до старта «Востока-1» я снял гермошлем, скафандр и вместе с друзьями-космонавтами отъехал от стартовой площадки, чтобы со стороны наблюдать за первым полетом человека в космос.

...Прошло около четырех месяцев — и вот вновь к стартовой площадке подкатил зеленый автобус

т

ОСМОДРОМ Байконур.

Плотно закрыты люки. Где-то чуть слышно работает электромотор— опускается лифт с последними провожающими...

Через несколько минут слышу, как отъезжают монтажные фермы.

На космодроме, наверное, тихо-тихо, как и у меня в ракете, и, наверное, так же, как и в тот день, трещат на всю степь кузнечики...

По радио — голос Главного Конструктора:

— Как самочувствие?

— Прекрасное!..