Сэмюэл Джонсон и врата ада

Так получилось, что Тупяк, бич пяти божеств, многое узнал о природе не совсем черных дыр, поскольку в данный момент несся через одну из них. Впрочем, он этого совершенно не желал, так как чувствовал, что ничего хорошего из этого не выйдет. Он отчего-то был твердо уверен, что падает, хотя ощущения вроде бы этого не подтверждали, и что он стремительно приближается к какой-то светящейся точке, которая вроде как не приближалась к нему, и это сильно сбивало с толку. Он изо всех сил старался отступить назад, туда, откуда его принесло, словно пловец, сражающийся с сильным течением, но у черных дыр имеется еще одно интересное свойство: чем сильнее вы сопротивляетесь ее притяжению, тем быстрее добираетесь дотуда, где начинается разрывание на клочки, бесконечная плотность и все такое, что происходит, когда время и пространство перемешиваются.[22]

От ощущения, что он, невзирая на все свои попытки убраться прочь, продолжает нестись вперед, у Тупяка заболела голова. К счастью, его отвлекло новое ощущение: казалось, что все атомы его демонского тела растянули на бесконечном количестве дыб, каждая из которых снабжена очень острыми иголками. Затем данная конкретная боль подошла к концу, но ее сменило очередное ощущение: пожалуй, так может чувствовать себя банан, который очистили, на мгновение установили на столе вертикально, а потом сбросили на него камень.

В тот самый миг, когда Тупяк подумал, что ему конец, всякая боль прекратилась и он почувствовал под ногами нечто твердое. Его глаза были крепко зажмурены. Тупяк осторожно приоткрыл один, затем второй, наконец третий, который он приберегал для особых случаев.

Он стоял посреди дороги, а вокруг со свистом проносились на большой, как ему показалось, скорости какие-то металлические штуковины. Одна из них, как заметил Тупяк, была глянцевой, красной и красивой.

«Не знаю, что это такое, — сказал себе Тупяк, — но я это хочу!»

Тут за спиной у него раздался звук, очень громкий, похожий на рев какого-то крупного животного.

Тупяк обернулся — и его прямиком в лицо ударила более крупная разновидность этих металлических штуковин.

Сэмюэл смотрел в окно своей спальни. Он еще не переодевался — так и сидел в пижаме и думал над тем, что произошло нынешней ночью. Как только рассвело, он заглянул под кровать, но не обнаружил никаких следов демона, разве что пол был немного липкий.

Мальчик размышлял, может ли демон, вопреки собственным словам, вернуться, когда посреди дороги во вспышке голубого света возникло некое существо с зеленоватой кожей, большой головой и острыми ушами, облаченное в красный плащ и высокие сапоги. Существо огляделось, уставилось на проезжающий автомобиль — и в него незамедлительно врезался грузовик. Снова вспыхнул голубой свет, и существо исчезло. Водитель остановил машину, выскочил из кабины, поискал тело, а потом быстро уехал.

Сэмюэл подумал, не рассказать ли об увиденном маме, но решил, что лучше добавить это происшествие к списку того, во что все равно никто не поверит.

Во всяком случае, не поверит до тех пор, пока не станет слишком поздно.

Горчун в Запустении с подозрением смотрел на трон, корону и скипетр. Эта троица снова искушала его, но после того, что произошло в прошлый раз, ему не хотелось, чтобы Тупяк, вернувшись — если он, конечно, вернется, — снова застал его отирающимся рядом с ними. Про Тупяка много чего можно было сказать (и большую часть этого Горчун говорил, пусть и шепотом), но дураком он не был. От его внимания не ускользнуло, что когда он вновь материализовался после первого исчезновения, шелудивый демон сидел, напялив на себя его корону и размахивая его скипетром. Как только Тупяк оправился от шока, Горчун заработал по дополнительной шишке за каждое оскорбление и еще одну, промеж глаз, для порядка. На этот раз Горчун решил подождать, но не сумел скрыть разочарование, когда вскоре после своего исчезновения Тупяк появился снова. Причем он напоминал насекомое, прихлопнутое самой большой мухобойкой в мире.

— Как прошло путешествие, господин? — поинтересовался Горчун.

— Да как-то не очень, — признался Тупяк.

Он совсем было собрался потерять сознание, как у него снова начало покалывать пальцы на руках и ногах.

— О нет! — вырвалось у Тупяка. Болело в стольких местах, что он даже заподозрил, что каким-то образом обзавелся новыми частями тела, специально чтобы было чему болеть. — Я же только…

А затем он снова исчез.

Спальню Сэмюэла озарила голубая вспышка, за ней последовал громкий хлопок и запах пригоревшей яичницы. Комнату заволокло промозглым туманом. Сэмюэл бросился на пол (Босвелл, естественно, тоже) и осторожно выглянул из-за кровати.

Туман медленно рассеялся, и взгляду мальчика предстало зеленокожее существо в красном плаще. Существо стояло, подняв ногу и прикрывая голову руками, словно ожидая, что на него в любое мгновение обрушится удар. Удара так и не последовало, и существо осторожно посмотрело сквозь пальцы, а потом облегченно выдохнуло.

— Что за приятные перемены, — пробормотал неизвестный и начал было расслабляться.