Сэмюэл Джонсон и врата ада

Глубоко под землей, в командном центре БАК, группа ученых столпилась вокруг экрана. На экране красовалось схематическое изображение событий той ночи, когда в коллайдере, судя по всему, произошел сбой. Ученые тщательно воссоздали обстоятельства того вечера, восстановив утраченный и переписанный код, и попытались — безуспешно — проследить траекторию неизвестной частицы энергии, каковая теперь изображалась в виде медленно вращающейся спирали.

— Так вы думаете, что с нашим коллайдером произошло именно это? — спросил Стефан.

— Оно продолжает происходить, — ответил Хилберт.

— Что?! Но мы же остановили коллайдер!

— Я знаю, но, полагаю, что вред, если это действительно вред, уже причинен. Я думаю — ключевое слово «думаю», — что некоторое количество энергии коллайдера было использовано, чтобы пробить дыру между нашим миром и… ну, неким другим местом. Остановив коллайдер, мы изъяли источник энергии. Портал схлопнулся, но не до конца. На месте туннеля осталось крошечное отверстие — но тем не менее! Вот, слушайте.

Рядом с экраном стояла колонка, и в настоящий момент она издавала звуки, напоминающие треск помех.

— Это электростатические помехи, — сказал профессор Стефан. — Я ничего не слышу.

— Мы хотели, чтобы вы услышали сигнал до того, как мы его очистим, — объяснил Хилберт.

— Сигнал? — переспросил Стефан.

— На самом деле это голос, — сообщил Хилберт, щелкнул переключателем, и треск помех тут же сменился звуками, которые, как вынужден был признать профессор Стефан, и вправду очень напоминали чей-то тихий шепот. Профессору очень не понравился этот голос, хотя он и не знал, что тот говорит. Слушать его было все равно что слушать бормотание безумца, да еще и на иностранном языке. Это было похоже на причитания человека, который слишком долго просидел в каком-то темном месте и злился на тех, кто его там запер. От этого голоса у профессора — который, как мы уже упоминали, был лишен воображения — громко заурчало в животе. Других слушателей шепот потревожил немногим меньше. Большинство из них выглядели взволнованными. У доктора Каррутерса даже чашка постукивала о блюдце, так он был взволнован.

Профессор Стефан придвинулся к колонке и нахмурился.

— Что бы это ни было, похоже, что повторяется одна и та же фраза. Вы уверены, что это не чья-то шутка? Или, может, какой-то сбой в системе.

Хилберт покачал головой.

— Дело не в системе. Мы проверяли.

— Ну и что же здесь говорится?

У профессора Хилберта сделался озадаченный вид.

— В том-то и загвоздка, — сказал он. — Это реально существующий язык. Мы проверили. Древнеарамейский, на нем говорили примерно за тысячу лет до нашей эры. И этот же язык мы обнаружили внедрившимся в наш код.

— Так значит, речь идет откуда-то с Земли?

— Нет, — ответил профессор Хилберт. Он указал на изображение События. — Голос определенно исходит с другой стороны вот этого. Профессор, возможно, мы только что доказали существование множественной Вселенной.

На лице Стефана отразилось сомнение.

— Но что он говорит? — вновь спросил начальник отдела.

Профессор Хилберт сглотнул. Его лицо прорезали морщины беспокойства.

— Мы полагаем, он говорит: «Бойтесь меня…»

Глава двенадцатая, в которой мы снова встречаемся с неудачливым Тупяком, которому предстоит совершить очередное неожиданное путешествие

Тупяк, бич пяти божеств, много размышлял о своем недавнем приключении. Если учесть, что в Запустении у него было не так уж много тем для размышлений, разве что вечный вопрос о том, не выглядит ли Горчун еще паршивее обычного, да рассуждения типа «экое оно тут все вокруг плоское», то это было весьма приятное разнообразие.

В числе прочих вопросов Тупяк размышлял над своими размерами. Неужто он очень-очень маленький, настолько маленький, что его раздавил некий, как он теперь полагал, механизм. Он прежде никогда на подобные темы не задумывался, поскольку демоны бывают всех видов и размеров. Некоторые даже способны менять вид и габариты — например, О’Блин, демон людей, которые смотрятся в зеркало и думают, что они слишком много весят, и его близнец О’Класс, демон людей, которые смотрятся в зеркало и думают, что они похудели, хотя это не так.

Множество демонов — не более чем бесплотные сущности, клочья мерзости, плавающие вокруг, словно дурные мысли в нечистом разуме. Некоторые выбирают физическую оболочку, чтобы можно было делать кое-какие вещи, вносящие существенное разнообразие в их существование. Иным же облик придает сам Отец Зла — для собственных нечестивых целей.[21]

Тупяк не был посвящен в планы Отца Зла по захвату Земли. В них вообще мало кто был посвящен — только ближайшее окружение Великого Темного. Отца Зла засунули в ад на необычайно долгий срок и оставили в этом пустынном месте в компании лишь немногих сотоварищей-демонов. Ему удалось урвать себе собственное царство, но состояло это царство из камня, грязи и боли. Трудно осуждать его за то, что ему хотелось отсюда убраться.